Ядерная нота (The Nucleus Note)

— Думаешь, мы когда-нибудь сможем простить себя за то, что мы тут делаем? — неожиданно спросил Джулиан, хотя сам не знал, отчего у него возник этот вопрос, и мгновенно пожалел о своих словах, едва лишь они слетели с его губ. Эвелина молчала, обдумывая ответ. Он уже собирался сказать ей, чтобы она забыла об этом, что он, должно быть, становится глупым и сентиментальным, что его одолела усталость, и что не только он сейчас чувствует на себе ее груз, остальные тоже — он с ними говорил.

— Нет, — наконец ответила она, коротко и прямо. Джулиан знал, что она права, что он спросил ее об этом лишь затем, чтобы подтвердить свои собственные подозрения. И теперь, когда выяснилось, что она с ним солидарна, он почувствовал себя немного лучше.

— Почему бы тебе не пойти спать? — спросил он, заставив себя улыбнуться. — Я скоро и сам пойду, обещаю.

Она мягко, без всякого кокетства, потрепала его по плечу, затем повернулась и исчезла за дверью. Джулиан не смог удержаться, чтобы не посмотреть на ее зад, когда она, слегка покачивая бедрами, вышла из комнаты; ни на что другое он бы никогда не решился.

Джулиан снова повернулся к монитору, на экране которого виднелось все то же зернистое, во всех оттенках серого, изображение. Картины разрухи и запустения, которые он был обязан наблюдать через каждые двенадцать часов, сменяли друг друга. Две женщины рылись в мусорном баке — из тех, куда персонал баров и ресторанов выбрасывал пустые бутылки и картонные коробки. Одна женщина нашла что-то съестное, ее товарка захотела это отнять, и между ними завязалась драка. Джулиан увеличил масштаб изображения и без особого удивления, лишь с чувством гадливости, осознал, что они дерутся из-за дохлой крысы. Одна из женщин уже держала голову крысы у рта, вторая вцепилась в хвост и одной рукой безуспешно тянула добычу к себе, а другой молотила по голове соперницы, изо всех сил пытаясь выдрать гниющий трупик грызуна у нее изо рта.

Джулиан подумал, что уже достаточно увидел за эту ночь. Эвелина была права: ему надо было давно лечь спать, чтобы завтра начать всё сначала.

Он нажал на красный переключатель возле монитора и взглянул на экран.

Женщины, которые так резко двигались еще несколько секунд назад, неподвижно застыли. Полусъеденная крыса вяло свисала изо рта у той, которая оказалась достаточно удачлива, чтобы поужинать в последний раз. Хвост слегка подрагивал, раскачиваясь на слабом ночном ветру — это свидетельствовало о том, что rigormortis, трупное окоченение, еще не наступило или уже прошло.

Потом из носа у женщины пошла кровь. Джулиан не мог видеть эту сцену во всем многообразии красок, но поскольку ему довелось наблюдать одни и те же процессы много раз, он знал, что эта кровь черного цвета и густая, как смола, — что, однако, не препятствует интенсивности кровотечения.

А затем всё кончилось так же быстро, как и началось. Обе женщины покачнулись и упали друг на друга, словно в последнем объятии, после чего рухнули бесформенной грудой возле мусорного бака на углу улицы. Мертвая крыса с откушенной головой выпала изо рта более удачливой охотницы и теперь лежала неподвижно между нею и соперницей.

Джулиан подался вперед и снова щелкнул переключателем, чтобы убедиться, что всё кончено… и вновь увидел человека в плаще, который недавно ковылял, как пьяный, но теперь стоял неподвижно. Он умер стоя, обдав струей мочи шестифутовый защитный барьер из алюминия. Каким-то образом его запястье застряло между прутьев ограждения, удержав тело от падения на землю. Теперь ему предстояло оставаться там до прибытия команды чистильщиков, которые унесут его оттуда. Перед этим им придется освобождать его руку из алюминиевого капкана. Пока этого не случится, он будет стоять там, как на посту…

Так действовала Ядерная Нота; всё действительно было очень легко. Убежище, где скрывались Джулиан и остальные, было звуконепроницаемым и надежно защищенным, туда невозможно было попасть извне. Даже если бы вдруг зазвучала нота более высокой частоты — но этого не моглослучиться, — она не смогла бы оказать никакого воздействия на людей, находившихся внутри периметра убежища. Огромное количество времени, сил и денег — пусть даже те больше не представляли особой ценности, — было потрачено на обеспечение безопасности каждого мужчины и каждой женщины внутри периметра.

Они были единственными по-настоящему выжившими после эпидемии «гриппа Франсуа». Конечно, те немногие уцелевшие, которые, с трудом волоча ноги, бесцельно бродили по ту сторону ограждения, обладали иммунитетом, иначе уже давно загнулись бы под воздействием вируса, — но, в сущности, они были в той же степени мертвы, как и те, кого он сразил в самом начале.

Просто они еще не знали об этом.

Джулиан еще несколько раз щелкнул переключателем и, наконец, выключил монитор. Он зевнул, потянулся и отправился в постель, втайне надеясь, что доктор Эвелина Во, по стечению каких-то странных обстоятельств, ждет его там, укрывшись одеялом.

*