Яд власти

Утус Хисг среднего роста крепыш с бычьей шеей и толстыми запястьями. На левой руке не хватает мизинца. Лицо серьёзное, сосредоточенное. Наверняка в своё время командовал в Легионе манипулой, не меньше. Впрочем, не важно. Охранник возле задних ворот торопливо распахнул створки и отскочил в сторону. Саян, поднимая пыль, лихо проскакал мимо.

Хорошо утоптанная дорожка через сотню метров нырнула в густой лес. Похоже, Саян глянул вниз, по утру был сильный дождь. Под сенью вековых сосен лесная почва пропитана влагой. Копыта Гордого громко хлюпают по мелким лужам.

Саян, пришпоривая коня, пустился по тенистой дорожке. Приятный прохладный ветерок, наполненный влажными лесными запахами, омыл разгорячённое лицо словно ключевая вода в знойный день. Стволы высоких сосен словно в бешенном калейдоскопе полетели мимо.

– Э-ге-гей! – с воодушевлением гаркнул Саян.

Заповедный лес огромен. Десять на десять километров, больше десяти тысяч гектар. Простолюдинам строго настрого запрещено охотиться в нём и рубить дрова. Зато дикий зверь чувствует себя в Заповедном лесу относительно спокойно.

В центре леса находится большая расчищенная поляна с каменной беседкой – место сбора для отставших или потерявшихся охотников и егерей. Огромная сеть тропинок разбегается от беседки во все стороны, чтобы высокопоставленным всадникам как можно реже приходилось продираться через густые заросли.

Неожиданно с левой стороны донеслось утробное завывание охотничьего рога и лай собак. Не иначе витус Окрен гонит того самого вепря. Саян, резко осаживая коня, крикнул:

– Ага-а-а! Он там! Все туда!

Развернув коня на месте, Саян свернул на узкую извилистую тропку. Густые кусты тут же вплотную подступили к нему, а по шее и бокам коня захлестали тонкие веточки молодых берёз. Пару раз Саян едва успел уклониться от хлёстких прутиков.

Близость охотников, десятков гончих, что травят кабана, раззадоривают всё больше и больше. Саян быстро оглянулся. Егеря сопровождения отстали. Ещё бы! Ведь у них под сёдлами не такие великолепные и быстрые скакуны, как Гордый. Через пару поворотов Саян остался один, но по-прежнему самозабвенно гонит и гонит вперёд плюющегося пеной коня.

Незамеченная ветка больно хлестнула наискось через лоб. На миг, всего лишь на краткий миг, Саян инстинктивно прикрыл глаза и отвернул лицо. Но и этого краткого мига оказалась вполне достаточно.

Утром был не просто сильный дождь, а самая настоящая гроза со шквальным ветром. Молодая ёлка, растопырив во все стороны густые ветки, упала на тропинкё. Гордый резко встал перед поваленной ёлкой на дыбы, развернулся боком и скинул надоевшего ездока.

Сила инерции выбросила Саяна из седла. Кувырок в воздухе, мир перевернулся перед глазами. Ржание коня. Растопыренные ветки и сильный удар по голове.

* * *

Жизнь – до жути интересная, но совершенно непредсказуемая штука. До середины сегодняшнего дня Динт Хисг, старший егерь Заповедного леса, очень надеялся на счастливый исход задуманной авантюры. Какая удача! Сам Великий Сахем не побрезговал обществом простолюдинов и вчера вечером завалился к ним в дом на весёлую попойку.

Ещё только освобождая место для дорогого гостя, Хисг моментально сообразил, как с наибольшей выгодой и минимальными вложениями поймать птицу удачи за хвост. Он специально приказал Муре, шестнадцатилетней дочери, прислуживать за столом, подливать вино и соблазнительно улыбаться Великому Сахему.

Когда витус Умелец нажрался до чёртиков и отрубился прямо носом в салат, Хисг лично отнёс Сахема в спальню. Стыдно признаться, но едва не описался от страха, пока уверял Нануна, личного слугу витуса Умельца, будто Сахем велел Муре следовать за собой. А потом Хисг лично сдёрнул с дочери платье и затолкал её под одеяло.

Эх! Было бы здорово, если бы Мура стала любовницей Великого Сахема. Чем он, главный егерь, отставной преторианец, хуже всех эти надутых благородных? Сами доминисты, высшие чиновники Вилуры, мечтают уложить в постель Сахема не то что дочерей – жён. Аккуратно действуя через Муру, можно было бы так поживиться, так. Но… Радужные мечты пошли прахом. Хисг сидел за столом в большом зале дома егерей и лечился после вчерашнего загула свежим пивом, когда прибежала бледная от страха Мура. Великий Сахем выгнал её из спальни в чём мать родила. Дура неопытная!

Одна надежда: Сахем придёт в себя, вспомнит о юной красотке в своей постели и вновь призовёт её. Собрался же витус Умелец на охоту, прокатиться на резвом скакуне и освежить похмельную голову. Даже от обеда отказался.

Согласно дворцовому этикету Хисг, как старший егерь Заповедного леса, и ещё трое помощников обязаны сопровождать Великого Сахема на охоте. По всем признакам витус Умелец пришёл в себя. Вон, без малейшей жалости, пытает Гордого шпорами, только ветки мимо лица свистят. А вдруг авантюра ещё выгорит, Хисг пришпорил коня. Вдруг после прогулки по осеннему лесу Великий Сахем возжелает Муру.