ЯД

– Да.

Проследовала по дороге к дому, обернулась:

– У меня сейчас каникулы. Я бы хотела немного подработать. Можно у вас?

– Нет проблем.

– До свиданья, до завтречка! – Кэтрин помахала рукой.

Тучи, собиравшиеся на востоке, ветер пригнал точно в срок. Манффи рассеянно посмотрелся в небо. Стоял посреди улицы, с великом в обнимку. Стянул с головы панаму, сунул в карман брюк вместе с очками. Капли падали с головокружительной высоты, рождаясь в череве туч. Никогда не ощущал себя беспомощнее и загнаннее. Даже на Небывалых Потерянных Островах. Даже в рабстве.

Хлопающий звук, шуршание разворачивающейся ткани. Шварцер вопросительно перевёл взгляд на девочку. Кэтрин держала в протянутой руке раскрытый зонт.

– Провожу до дома, а то у вас здоровье слабое, совсем сляжете.

Глава 5

Можно обойтись всего пятью десятками слов. В быту так удобно. Вернулась под зонт. Капли блестят на волнистых прядях волос. Пахнет… ах, холодным и сладким, пронзительным ароматом. Механизм зонта походил на иллюстрацию бактериофага в разрезе. Стальные ножки отходили в количестве восьми от центральной части, гранёной, с пружинкой в середине. Дождь свинцовой дробью осыпал пешеходов.

– Что слушаете? – бесцеремонно выдернула один наушник-вкладыш, приложила к своему уху, круглому, похожему на морскую ракушку. Опять нахмурилась. Пока шли, думалось о многом. Её босые щиколотки, верно, были ледяными. Крошечные пальчики торчали наружу, розовый лак скололся. Глупо, как ни обмозговывай. Такая вольная, такая… живая. На шее виднелся серебряный кулон с изображением крылатой женской фигуры.

– Вы такой бука. Правда, не любите людей?

– О, очень люблю… аж через край.

«Внутреннее равновесие. Я спокоен». Вызвал в памяти сиятельный образ доктора Э., в-ская клиника неврозов.

– Сознайтесь, вы что-то натворили, да? Потому сидите тут тише воды, ниже травы?

Она заглядывала в пасть дракону, дёргала смерть за усы. «Скажи, кто ещё из знаменитых людей прошлого пьёт кровь? Может быть, Моцарт?» Где-то в сердце забились напряжённо тексты в безжалостном ритме. Что ещё наскрести по сусекам сознания можно от незабвенного, совершенного Убийцы? Ведь не впитался же он, не слился, не был растворён, нет. Где его память, его страсти и страхи? Чуть внимательнее к себе, майн либхен, чуть осмотрительнее.

– Нет. Никакой экзотики, – озвучил требование к себе и окружающему.

Кэтрин постучала ногтем по корешку книги, которую крепко прижимала к груди.

– Во сколько мне завтра явиться?

– Подходи, ну, к девяти.

– Хорошо.

Отняла зонтик и быстро ушла.

Она шла, не оглядываясь. Быстро перебирая ногами. Сырые по колено. Шла и воображала себя японкой. И сиротой. И обязательно, чтобы кому-то помогала. А Манффи с нерасшифрованной злостью бросил велосипед у входа, под дождём, и, срывая по пути мокрую одежду, шумно поднялся к себе.

Душ. Вода лилась упругими струями, била по язвам. Их розовые ротики саднило, но боль терпимая. Даже, отчасти, приятная. Нашёл две новые на правом бедре. И ещё одно белесое пятнышко, готовое скоро протереться. Рухлядь, не тело, сплошные прорехи. Смывая муку и пот, дотронулся до шеи. Пальцы легли и замерли. Нет, не ошибся: так и есть. На равном расстоянии от уха и кости челюсти, у самого её изгиба, – плотный бугорок. Миллиметров семь. Вот оно, родимое… Тяжело вздохнул, постоял. Понял, что ведь боялся же. Ждал. И вот. Симптомчики. Здравствуйте, а я за вами пришёл! Клешнями щёлк-щёлк, усиками поддразнил. У них ещё есть эти, как их, максиллоподы?

Вылез, кое-как обтёрся махровым полотенцем. Весь вечер провёл между двумя зеркалами. Регулируя наклон того, что спереди и поменьше, разглядывал спину в то, что сзади и побольше. Прижигал язвы. Клеил марлевые подушечки. Выискивал собрата обнаруженному уплотнению. Пока больше узелков не выявил. Внепланово вколол витаминчиков. А ведь сердце-то, оно, конечно, главное. А есть же ещё почки. И печень. Показал зубы отражению, потом – язык. Подозрительный у вас налёт, батенька. Оделся и покинул дом.

Курил в пабе. Потому что больше негде. Брал кальян. Мундштук приносил свой, чистил спиртом, клал в деревянную коробочку с бархатным дном. Болельщики «Манчестера» старались перекричать болельщиков «Ливерпуля». Махали шарфами и пили пиво.

Зашёл в аптеку. Галеновы препараты. Народная медицина – китайская, индийская. Поводил носом по витрине – нет того, что нужно. У таксофона порылся в справочнике, вооружился адресом фармацеи, специализирующейся на травах. Пожилой индус в европейской одежде сидел за стойкой. Манффи протянул список. Индус (на ярлычке – фамилия Джаваланакара) с кожей цвета благородного дерева очень внимательно изучил требуемое.

– Это будет вам дорого стоить.

Нарисовал на этой же бумажке цену.

– Я согласен.

– Но я всё равно могу не достать ряд компонентов.

Манфред дорисовал к сумме нолик.

– Сделаете?

– Да, берусь. Правда, результата не гарантирую. Но капли будут. Через две недели.

Две недели! Непроизвольно прикоснулся к бугорку на шее. Ладно, наберись терпения, Манффи. Быть человеком – крайне неудобно. Люди говорят: «если у вас что-то болит, значит вы живы». Надо терпеть.