Ячейка

На экране проступила панорама странного города. Никакого намека на улицы. Огромные сооружения, напоминающие готические храмы, располагались в полном беспорядке: где-то теснясь, порой даже срастаясь стенами, где-то возвышаясь в одиночестве посреди обширных площадей. Не все здания стояли прямо – стены многих сильно кренились. В общем, преобладало впечатление беспорядка, но беспорядка живописного. Каждая постройка, взятая в отдельности, поражала наблюдателя оригинальностью форм.

– Ну, как тебе это, Виктор? – спросил Каронин. – Впечатляет?

– Никогда не видел ничего подобного. Неужели разум?

Капитан задумчиво прошелся перед экраном.

– Понимаю твои сомнения. Самому не верится. Планета, где, по всем законам природы не может быть даже примитивной жизни, – и на тебе! Два солнца жонглируют этим шариком как хотят, а одно из них в придачу миллионы лет купает его в жестком излучении… Хуже условий не придумаешь! Стыдно признаться, но сначала я даже подумал, что у меня галлюцинации. Столько скитаться среди звезд – это бесследно не проходит…

– Бросьте, капитан. Жизнь не поддается расчетам мудрецов, она может возникнуть где угодно. А вот насчет разума… – Виктор покачал головой. – Сколько раз уже обжигались! Думаешь, что перед тобой шедевр архитектуры, а его возвели какие-нибудь безмозглые твари вроде термитов…

Каронин устало потер переносицу.

– Подумывал я и об этом… В самом деле, привычных следов разума как будто нет. Эфир пуст, никакого движения в этом районе зонд не отметил…

– А что передают остальные зонды?

Капитан пожал плечами.

– Ничего особенного. Обычный ландшафт. Трудно поверить, но выходит, что этот город – единственный на планете.

– Все-таки город? Вы убеждены?

– А ты посмотри внимательней. Пусть они не доросли до радио и воняющих бензином повозок, но выстроить такую готику термитам все же не под силу. Видишь, чем оканчиваются шпили? Чтобы до этого додуматься – о-го-го какие мозги нужны!

– Но почему город один? Так не бывает!

– Бывает. Может, разум здесь только погостил, и мы имеем дело с его заброшенным творением. Поэтому, кстати, и не видно следов жизни. Так что скажешь?

Виктор думал, что ответить. Было нетрудно догадаться, зачем Каронин его позвал, хотя разговор о главном еще не заходил. Такая уж у капитана манера. Будет крутить вокруг да около, а потом вдруг спросит в лоб: «Ну что, полетишь?»

Да, в этой ситуации Юрий Каронин, бог и царь звездолета «Менкар», не мог приказать. Только попросить. Ибо шестьдесят седьмая статья Инструкции гласит: «Пилот имеет право отказаться от разведки, если исследуемая планета может быть отнесена к четвертому типу. В этом случае разведка осуществляется автоматами».

– Не знаю, – сказал Виктор.

– Что «не знаю»? – поднял брови Каронин.

– Не знаю, полечу или нет. Риск достаточно велик.

Каронин хитровато прищурился:

– А ведь я, кажется, тебя еще ни о чем не просил.

– Да чего там, капитан! Неужели, налетав вместе столько парсеков, мы будем играть друг с другом в кошки-мышки?

– Хорошо. – Каронин покосился на свою капитанскую нашивку, словно досадуя, что положение обязывает его посылать хорошего человека в подозрительное место – может быть, совершенно гиблое. – Да, я хочу попросить тебя об этом. Причину ты хорошо знаешь.

Еще бы Виктору ее не знать! Новый автомат-разведчик был потерян на Адаре-5, осталась старая рухлядь, дающая не больше информации, чем зонды. С тех пор они как-то обходились без автомата. Но кто мог предугадать, что «Менкару» попадется планета четвертого типа? Шансы были ничтожны!

– Конечно, ты можешь отказаться, – продолжал капитан, – это твое право. Тогда придется просить Глеба. А он, сам знаешь, парень горячий, бесшабашный. Сколько раз уже лез напролом, и его приходилось вытаскивать буквально с того света! Ты – другое дело. Всегда все взвешиваешь, а осторожность в нашей работе – признак мудрости. Ну, о чем думаешь?

– Взвешиваю, – буркнул Виктор.

– Прекрасно. Тогда давай присядем – так лучше взвешивать. А заодно полюбуемся пейзажем.

Они опустились в кресла. Виктор наклонился вперед, подпер кулаком подбородок и вгляделся в экран. Четвертый тип означал, что на планете имеются сооружения неизвестной цивилизации. Пилот не был трусом или буквоедом, свято чтящим инструкции. И все же внутренний голос нашептывал ему: «Не суйся туда. Странная штука – этот город. Кто знает, чего от него можно ожидать?»

И тут экран озарился призрачным, каким-то потусторонним светом: восходило второе, голубое солнце планеты. Сияние усилилось. Потоки ослепительных лучей залили город, и «храмы» вспыхнули, занялись торжествующим огнем. Это была страшная, зловещая красота. Здания, превратившись в застывшие голубые факелы, вздымали на остриях шпилей чаши, сверкающие, как раскаленные добела слитки металла.

Фантастическое зрелище захватило Виктора. Он еще сильнее подался вперед и вдруг обнаружил, что уже стоит. Тут и внутренний голос расхрабрился: «Лети! Плюнь на мои предыдущие советы – я просто проверял тебя на «вшивость». Первым увидеть такое вживую, без помощи приборов – да за это можно полжизни отдать. Лети, не раздумывай!»

Капитан тоже поднялся.

– Что, проняло? Ну, вижу, ты согласен. – Это прозвучало как констатация факта. – Можешь идти готовиться. Перед отлетом зайдешь, я тебя лично проинструктирую. Радиация сильная, но защита шлюпки ее выдержит. А вот что касается всего остального… Ты прав, риск достаточно велик.

Каронин выключил экран, нахмурился, сразу как-то постарев, и повторил:

– Достаточно велик…