Яблоко Монте-Кристо

– Отлично! – восклицает Ляля, понимая: «подружку» следует убить, причем медлить нельзя. – Давай чайку попьем?

– А заодно и план передачи обговорим, – потирает руки Соня. – Нет, как все ловко свертелось: я долгие годы мечтала о телевидении, и сбылось. Не знала, где героя материала отрыть, а тут ты!

Ляля кивает, уходит на кухню готовить чай, потом приносит его в гостиную и наливает Соне чашечку. Гости с поминок уже разошлись. Не подозревающая ни о чем плохом Работкина почти залпом осушает кружку и через некоторое время начинает чувствовать недомогание, Ляля накапала в заварку сильнодействующее лекарство, которым пользовалась Зоя, средство, регулирующее давление, его принимают крохотными дозами, после детальной консультации с врачом.

– Что-то голова кружится, – лепечет Соня, – сил нет сидеть.

– Ложись на диван, – заботливо хлопочет Ляля, – погода резко меняется, давление скачет, да и столько сегодня хлопот было.

– Твоя правда, – шепчет Соня и ложится на софу.

– Парик сними, – предлагает Ляля, – голове легче станет.

Соня кивает и выполняет указание вдовы Игоря. Ляля выскальзывает за дверь, ее путь теперь лежит в санаторий, где живет Люба. В руках у милой дамы коробочка с тремя эклерами, которая очень кстати стояла в холодильнике, трубочки с кремом теперь сдобрены все тем же средством от давления. Ляля хорошо знает, что Люба – страшная сластена и обязательно съест пирожные. Ляля одета в куртку Сони, на голове у нее парик, она совершенно не боится, что ее узнают в санатории. Соня практически не бывала у матери, поэтому Вяземская смело подходит к рецепшен и говорит:

– Здравствуйте, я дочь Любы Работкиной, в каком номере моя мама?

И тут Ляля моментально понимает: совершена роковая ошибка. Сейчас позовут Любу, а та, несмотря на парик, сразу поймет: перед ней не дочь!

Ляля растерялась, но старушка-дежурная спокойно сказала:

– А Работкина в парк ушла, погулять решила!

Ляля радостно восклицает:

– Увы, тороплюсь, передайте маме коробку и записку.

– Эй, эй, эй, – весьма невежливо перебил я Нору, – ошибочка выходит! Мы же знаем, Работкина и не подозревала о визите Ляли к ее матери, тогда откуда цидулька: «Ешь на здоровье. Соня»?

Нора отодвинула на край пепельницу, полную окурков.

– Знаешь, Ваня, – сказала она, – ты просто поражаешь меня. Обращаешь внимание на мелкие детали, но не видишь крупных нестыковок. В отношении записки поясняю: Соня давно свой человек в семье Вяземских, она имеет ключ от квартиры, может спокойно открыть дверь и войти. Вчера она явилась к Ляле, принесла с собой коробочку пирожных, три эклера, оставила сладкое на столе в кухне и положила около открытку с фразой: «Ешь на здоровье. Соня». Записка адресована не Любе, а Ляле, только никаких имен в ней нет! Понятно? Ляля хватает трубочки с кремом, открытку и едет к Любе.

Убийца очень торопится, оттого и совершает ошибки, она не думает, что старшая Работкина может поделиться с кем-нибудь лакомством, ведь пирожных три. Люба угощает одним старуху на рецепшен, вторым даму, которая предложила ей попариться на халяву. Сама Работкина успевает слопать лишь малую толику лакомства, ее спутнице делается плохо, та съела эклер раньше. В результате две женщины умирают, а Люба жива и дает показания.

Но Ляля не знает, как станут разворачиваться события, в полной уверенности, что с Любой покончено, она возвращается домой, заглядывает в гостиную, видит, что Соня мертва, и… понимает: совершена ошибка. Ну с какой стати Соне лишать себя жизни в чужой квартире? У Работкиной есть собственная жилплощадь!

Не успевает Ляля испугаться, как ей на ум приходит решение проблемы.

Вдова идет в свою комнату и печатает на компьютере от имени Сони «предсмертное послание», признается в нем в убийстве Любы, сваливает вину за все произошедшие неприятности на мертвую Соню и заканчивает письмо абзацем:

«Мне страшно жить. Прощайте! В моей смерти никто не виноват! Сама себя наказываю. Я очень любила Игоря! Ляля, прости, что решила уйти из жизни в твоей квартире. Я живу одна, ко мне никто не придет, я ведь никому не нужна. А так ты увидишь мой труп и предашь земле. Соня Работкина».

Ляле кажется, что она очень ловко выкрутилась из ситуации.

– Ну, Ваня, как тебе история?

– Офигеть! – по-детски отреагировал я.

– Все ли понятно?

– Да.

– Все ли понятно? – еще раз спросила Нора.

– Нет, – опомнился я.

Глава 32

– Так какие еще неясности? – поинтересовалась Элеонора.

– Судя по вашему рассказу, Зоя никогда, до последнего дня своей жизни, не видела призрак Игоря, она лишь слышала о нем от Ляли и считала, что у невестки от горя поехала крыша. Верно?

– Абсолютно.

– Но на похоронах Зои ее бывшая коллега, Кира Григорьевна, рассказывала мне о звонке старшей Вяземской и о том, как та описывала в деталях привидение. Значит, мать Игоря все же встречалась с фантомом! Где? Когда? Кто играл роль выходца с того света?

Нора побарабанила пальцами по столу.

– Иван Павлович, ты невнимателен. Кира пару раз повторила: «Зоя сильно хрипела, я даже не узнала ее голос, потом Вяземская пожаловалась на сильную простуду».

– Звонила не Зоя!

– Верно!

– А кто?