Яблоко Монте-Кристо

– Да уж, – нехотя выдавила она из себя, – брат у меня был, ученый человек, дипломат, он погиб, а…

– Не врите, – оборвала ее Зоя, – историю про то, как вы забрали Лялю из детдома, я знаю от невестки. Лялечка очень наивна и бесхитростна, оттого и поверила «тете», но меня-то не проведешь, и я понимаю, что вы соврали ребенку. У вашего брата-дипломата должна была быть квартира в столице, отчего вы предпочли жить не там, а в Тренькине, без всяких удобств? Я была в деревне, видела там дощатые будки, канализации нет, газа, похоже, тоже. Зачем там мучиться? Могли опеку над ребенком оформить и в столице жить. И потом, если вы так любили девочку, что не отдали ее в приют, то почему в семнадцать лет выгнали Лялю вон?

Галя, не мигая, смотрела на Зою, а та решительно закончила:

– Значит, так, сейчас вы скажете правду. Кто она? Где ее родители? Отчего воспитывалась у вас? По паспорту Ляля – Ольга Ивановна Иванова, но мне отчего-то кажется: у нее другая фамилия. Расскажете честно – получите хорошие деньги. Ну как?

– Сколько? – хищно воскликнула Галя.

Зоя без колебаний назвала сумму.

– Лучше не рублями, – заявила гостья.

– Долларами?

– Не, золотишком, – пояснила гостья, – комплектом: браслет, серьги и колье-ошейник, без камней, один драгметалл.

– Есть у меня такое, – кивнула Зоя, потом сходила в спальню, принесла коробочку и спросила: – Согласна?

– Ага, – кивнула Галя.

– Тогда начинай!

– С чего?

– Какая настоящая фамилия Ляли?

– Не знаю.

– Ну, милая, – рассердилась Зоя, – так не пойдет.

– Ну правда я не в курсах! – воскликнула Галя. – Ты меня спокойно послушай, авось разберешься. Я вообще-то москвичка, работала санитаркой при больнице.

Услыхав название медицинского центра, где много лет тому назад служила Галя, Зоя вздрогнула. В этой клинике она делала операцию по искусственному оплодотворению, и именно там появилась на свет Верочка.

Галя, не замечая волнения Вяземской, как ни в чем не бывало продолжала рассказ.

Один раз санитарку вызвала к себе заведующая детским отделением Ариадна Михайловна и спросила:

– Ты у нас не замужем?

– Нет и не собираюсь, – ответила Галя.

– Почему же решила бобылкой жить? – проявила непонятный интерес к ее судьбе Ариадна.

– Все мужики козлы, – поделилась своими наблюдениями Галя, а потом добавила: – Операция у меня была, по нижней части, теперь нет никакого интереса к парням, а раз так, спокойней одной жить, чем с хомутом на шее!

– Без детей плохо, – покачала головой Ариадна, – сама видишь, на что женщины идут, чтобы ребеночка иметь!

Галя развела руками:

– У меня ничего не получится, говорила ж про операцию.

Ариадна прищурилась:

– Ты хорошая женщина, работящая, умная, спокойная, да не дает господь счастья. Я решила тебе помочь. У нас в пятой палате лежит одна пациентка, ей сделали искусственное оплодотворение, прижилось два эмбриона. Понимаешь?

– Ну да, – кивнула Галя, – насмотрелась я тут у вас чудес. Теперь знаю, что всегда лишних подсаживают, авось один и прицепится. Только случается, все эмбрионы выживают, отсюда и двойни с тройнями.

– Верно, – согласилась Ариадна, – но у этой пациентки особое положение, подробности тебе рассказать не могу, просто знай: ей ребенок необходим, но лишь один. Двух она не сможет содержать, Иван Николаевич только на одну девочку согласен.

– Кто? – не поняла Галя.

– Муж, – после короткой заминки ответила Ариадна, – он уже совсем в годах и не желает слышать о двойне. Но одна дочь им необходима, вот такая коллизия, только родилась пара девочек. Мы матери про вторую ничего не сказали, она пребывает в уверенности, что родила одну Верочку. Ясно?

– Ну… не очень, – призналась Галя.

Ариадна тяжело вздохнула:

– Отец девочки, хоть и отказывается категорически от второй дочери, все же не хочет, чтобы та в приюте оказалась, в детдоме не очень-то хорошо. Вот он и подумал: если бы нашлась хорошая женщина, которая своего ребеночка завести не способна, мы бы ей отдали лишнего младенца. Все оформление на себя возьмем, а Иван Николаевич станет тебе хорошую пенсию платить. Ты же в общежитии живешь?

– В коммуналке, – уточнила Галя.

– Комфортные условия?

– Хуже некуда, – искренне призналась санитарка, – десять комнат, один сортир.

– Вот видишь! Получишь уютный дом в Подмосковье и деньги в придачу!

– Лучше золотом, – перебила предусмотрительная Галя, – оно не гниет.

– Ладно, ладно, – закивала Ариадна. – Значит, ты согласна?

– Ага, – ответила Галя.

– Отлично! – воскликнула педиатр. – Только одно условие: держи язык за зубами. Ясно?

– Ага, но вдруг…

– Что?

– Вдруг я не справлюсь с младенцем? Заболеет!

Ариадна нахмурилась:

– В твоих интересах, чтобы девочка нормально развивалась, я ее навещать стану. Если случится чего, не видать тебе ни золота, ни денег, да еще заработанное раньше отнимут. Иван Николаевич хочет, чтобы у дочери были нормальные условия. Если думаешь, что не справишься, лучше сразу признайся, другой ребенка отдадим.

Галя испугалась, что выгодная сделка сорвется, и живо заявила:

– Постараюсь, как для родной, просто боязно кроху брать.

Ариадна улыбнулась:

– Никто тебе ее завтра не даст, не раньше чем через полгода получишь.