Яблоко Монте-Кристо

Я вышел из кабинета Норы в самом замечательном расположении духа: вечер обещал быть мирным. Единственная неприятность, которая со мной могла случиться, – это очередной звонок Николетты из Чехии с рассказом о мучениях, которые маменька испытывает в «доме престарелых». Но, согласитесь, телефонный разговор – это не личная встреча, рано или поздно придется прервать общение, хотя бы по причине разрядившейся батарейки, и я обрету долгожданную свободу.

Вздрагивая от каждого резкого звука, я выпил чаю, постоял под душем, потом лег в кровать, мирно почитал книгу и спокойно отбыл в царство Морфея.

Очевидно, в отместку за тихий вечер мне приснился кошмар. Сначала из темноты выплыл огромный раскаленный шар, потом раздался вой сирены и вопль: «Помогите! Убивают! О-о-о!»

Крик был таким пронзительным, что я машинально сел в кровати, потряс головой, открыл глаза и понял… стоит ночь, в квартире мирно спят Нора, Ленка и Леша Одеялкин. Никаких пламенеющих шаров нет и в помине, мне привиделся страшный сон.

Но не успел я облегченно вздохнуть, как из коридора донеслось:

– Люди-и-и! Он ту-ут! Ма-а-ама!

Я схватил халат. Вообще-то я стараюсь пользоваться шлафроком лишь в спальне. На мой взгляд, нет ничего нелепее голых кривых волосатых мужских ног, высовывающихся из-под подола махрового одеяния. И потом, я не являюсь родственником Норы, всего лишь наемный служащий, секретарь на окладе, поэтому не имею права на амикошонство. Я всегда выхожу в коридор полностью одетым, чаще всего при галстуке, халат накидываю, лишь выбираясь из ванной. Но учтите, что встретить по дороге из санузла Нору практически невозможно. Я пользуюсь душевой кабинкой, расположенной возле моей спальни, у Элеоноры собственная ванная комната, хозяйка крайне редко заглядывает в ту часть квартиры, где расположены покои домработницы и секретаря. Если я понадоблюсь работодательнице, последняя ничтоже сумняшеся позвонит мне на мобильный.

Но сейчас у нас происходит нечто непонятное, а в этом случае не до соблюдения приличий.

– Ма-а-ама-а-а!.. – летело из коридора.

Кто вопил самым несусветным образом, было невозможно понять, но навряд ли все же звук издавала Нора, я сомневаюсь, что на свете существует некто или нечто, способное напугать хозяйку до подобного состояния.

Кое-как подпоясавшись, я влетел в коридор и увидел притулившегося к стене Одеялкина.

– Что случилось? – вырвалось у меня.

– Так… орет, – робко ответил Леша и ткнул рукой в сторону двери спальни Ленки.

– Безобразие, – вклинился в наш разговор голос Норы. – Вы зачем трамтарарам устроили?

– Дык… вот… там, – завел Одеялкин.

Тут из комнаты домработницы вновь донеслось:

– А-а-а! Убивают! Жрут! Усы-ы-ы! Идет сюда! Шевелится.

Нора рванула ручку, мы с Одеялкиным держались в арьергарде. Хозяйка бесстрашно влетела в комнату, заставленную жуткими керамическими скульптурами балерин, кошечек, собачек и девочек.

– Немедленно прекрати визжать, – велела она. – Лена! Ты где? Объясни, что происходит?!

– Это кто? – прошелестело из постели.

– Я, Элеонора, и Ваня со мной, – рявкнула хозяйка, сдергивая пуховую перину, которая служит Ленке в качестве одеяла.

Матрас оказался пуст.

– Лена! – повысила голос Нора. – Ты где?

Послышалось кряхтение, сопение, кашель, и из-под кровати выбралась наша домработница, облаченная в ночную сорочку – байковый мешок отвратительного грязно-серого цвета.

– Ты что там делаешь? – накинулась на нее Нора. – Совсем с ума сошла?

Ленка чихнула.

– Зачем на пол легла? – не успокаивалась хозяйка.

Домработница снова издала сдавленный звук.

– Орешь дурниной, – наседала Нора, – сопли льешь! Чихаешь! Простыла? Пей аспирин и не визжи!

– Так пыльно там, – отмерла Ленка.

Нора скривилась.

– Верю, ты всегда плохо пылесосишь.

– У себя лень убирать, – пояснила домработница.

– И у меня тоже, – кивнула Элеонора. – Ты просто неряха!

Ленка повернула голову вправо, открыла было рот, потом замерла. Ее большие глупые глаза превратились в блюдца, из горла полился визг:

– О-о-о, та-ам!

Я невольно глянул в ту же сторону и вскрикнул:

– Мама!

Думаю, вы простите мне совершенно немужское поведение, когда я опишу, что увидел перед собой.

На серо-желтом тюле сидело отвратительное существо размером с мышь. Но это был не достаточно милый, среднестатистический серый грызун. Нет, сейчас по ткани, медленно перебирая огромным количеством тоненьких трубчатых лапок, ползло нечто омерзительное, лаково-коричневое. Туловище монстра походило на креветку, из морды торчали усы, а вот хвоста не имелось вовсе – либо чудище сумело его поджать, либо он отвалился.

– А-а-а! – заорала Нора и метнулась за кресло, Ленка мигом занырнула под кровать, я, забыв о необходимости демонстрировать мужество и о том, что представителю сильного пола следует оберегать женщин, пулей вылетел в коридор.

Правда, уже через секунду мне стало стыдно. Коря себя за малодушие, я осторожно приоткрыл дверь и всунул голову в спальню.

Ленка и Нора находились в укрытиях, Одеялкин же, проявив невероятную храбрость, приблизился к занавеске и воскликнул:

– Не бойтесь! Это ж таракан!