Яблоко Монте-Кристо

– Ага, – понуро кивнул Леха.

– Сейчас будут те же ощущения, собственно говоря, томограф тот же рентген.

– Ой, врешь, – покачал головой Леха, – иначе б он по-иному назывался, не томографом, а рентгеном. Слушай, давай вернемся домой, а? У меня ничего не болит, голова не кружится! За фигом у занятых людей время отнимать, а? Ваньша!

Если честно, мне самому совершенно не хотелось нырять в подъезд, радовала лишь мысль о том, что всякие, скорей всего неприятные, медицинские манипуляции будут производить с Алексеем, я всего лишь сопровождающий, отнюдь не самое главное блюдо банкета.

Получив на рецепшен четкие указания, мы покружили по узким, извилистым коридорам и очутились около двери нужного кабинета, над которой тревожным красным светом горела надпись: «Не входить, идет сеанс». Мы чинно сели в неудобные, низкие кресла и притихли. Внезапно к моему горлу подкатила тошнота, под лопаткой закололо, а в животе заработал пропеллер. Я попытался справиться с разбушевавшейся вегетатикой, закрыл глаза и решил заняться аутотренингом. Так, попробуем представить себе берег моря, ласковый прибой, волны, накатывающие на песок, солнце, тихий ветерок.

– Ой! – сдавленно вскрикнул Леха.

Я разомкнул веки:

– Что случилось?

– Во жуть-то, – Алексей ткнул корявым пальцем в сторону плаката, прикрепленного к стене.

Я машинально перевел взгляд на текст и углубился в чтение:

«Инфаркт – бич человечества. Смерть от заболеваний сердечно-сосудистой системы стоит сейчас на первом месте среди всех смертей. Даже в автокатастрофах гибнет меньше людей. Человек сам виноват в своем инфаркте, а ведь так легко его избежать. Спроси себя: „Что я делал, чтобы сберечь сосуды здоровыми? Ничего? Тогда моя дорога на кладбище“. Если вам наплевать на собственное долголетие, не читайте дальше статью, но если вы хотите хоть ненадолго увеличить свой срок пребывания на земле, изучите наш доклад. Курение. Немедленно бросьте сигарету, каждая из них отнимает у вас десять минут жизни. Ну-ка, посчитайте!»

Словно кролик, скованный взглядом кобры, я вытащил из кармана мобильный, нашел в меню калькулятор и начал нажимать на кнопки. Значит, я в день выкуриваю тридцать сигарет, тридцать на десять… О господи! Триста минут! Это же пять часов. В году у нас триста шестьдесят пять дней, это получается… Восемь тысяч семьсот шестьдесят часов!

Недокончив расчеты, я сунул руку в другой карман и смял пачку. Никогда больше не стану курить, я и не предполагал, сколь опасен табак. Взор вновь обратился к плакату.

«Еда. Свинина, яйца, сливочное масло, жирное, жареное, соленое, копченое. Каждый кусок подобного яства отнимает у вас десять минут жизни».

Я вновь впал в ступор. Матерь Божья! Я очень люблю мясо, а свинина – самое нежное из всех возможных. Говядина и телятина суховаты, у баранины неприятный привкус. Так, вчера я слопал отбивную с жареной картошкой. Сколько в блюде имелось «укусов»? Ну, допустим, десять, возведем в квадрат… О-о-о, сто минут, это же чуть больше, чем полтора часа. Мне стало очень некомфортно. Еще я завтракал омлетом, а вечером, ближе к ночи, испытав голод, спокойно сделал себе пару бутербродов из мягкого белого хлеба и свежего вологодского масла. Итого выходит, три часа жизни псу под хвост. Поежившись, я вновь стал читать плакат:

«Если не занимаетесь в спортзале регулярно, отнимите из каждых суток сто двадцать минут. Пользуетесь автомобилем? Долой еще двести. Имеете мобильный телефон? Испытываете стресс? Волнуетесь о своем будущем? Вас беспокоит судьба детей? День стал короче на шестьдесят минут».

Я вытер пот со лба, хорошо хоть, не обременен семьей, ох, не зря я избегал женитьбы, теперь могу радоваться дополнительному времени на жизнь.

«Холестерин! Вы знаете свои показатели?» – вопрошал плакат.

Господи, конечно, нет. Холестерин, это где? В каком месте? В голове или животе?

«Меряете давление? Оно повышено? Нам жаль вас…»

Я не успел дочитать вдохновляющий текст до конца, раздалось лязганье, красная надпись погасла, широкая дверь распахнулась, и в коридор выехала каталка, на которой лежал сморщенный, высохший, жутко страшный дед с синюшным лицом. Передвижную кровать толкала перед собой хорошенькая, похожая на ватрушку медсестра. Не успела она сделать два шага, как из кабинета полетел вопль:

– Катька! Историю болезни забыла.

– Ой, ща! – воскликнула «ватрушка» и побежала назад.

– Слышь, пацаны, – прохрипело с койки, – закурить е?

Я покачал головой и нащупал пальцами измятую пачку.

– На, дедуля, – дрожащим голосом сказал Леха, – пользуйся.

– Какой я тебе дед, – слабо завозмущалась развалина, – позавчера тридцать пять стукнуло.

– Мама дорогая! – взвизгнул Леха. – А чего ты такой страшный? Чем болеешь?

– Не знаю, пацаны, – грустно признался парень, быстро пряча пачку под одеяло. – Пришел сюда месяц назад на своих ногах анализы сдавать, а меня оставили, теперь лечат. И что интересно, с каждым днем мне хуже делается.

Мы с Лехой переглянулись, вскочили с кресел, но тут из кабинета вынырнули «ватрушка» с толстой тетрадкой в руках и стройная дама в голубом халате.