Яблоко Монте-Кристо

– Так чего? – захихикала Соня. – Чай с кофеем в одну чашку? Смешной вы! Чего дакаете? Примите решение. Все мужики такие, нерешительные.

Я потряс головой. Может, некоторые несчастные мужчины обращаются к бутылке, чтобы не слышать визгливого голоса супруги? Ей-богу, если ваша половина никогда не закрывает рта, это слишком сильное испытание. А у Работкиной синдром гиперболтливости, даже я, приученный к общению с Николеттой, и то почувствовал сейчас приступ морской болезни. Но надо попытаться разобраться в океане информации, который выливает передо мной Соня, а она как ни в чем не бывало неслась дальше:

– …вот Игоряха, например, в день свадьбы прямо испугался, заныл: «Я заболел», а Зоя на сторону Ляли встала, она ей роднее матери была, а та прямо без нее шаг ступить боялась!

– Кто без кого? – отмер я.

– Ляля без Зои, – пояснила Соня. – Так чай или кофе?

– Спасибо, все равно.

– Значит, чай, – сделала вывод Соня. – Пойдем лучше на кухню, мне в этой комнате не по себе.

Я покорно переместился в другое помещение. Рот Работкиной не закрывался ни на секунду, но, как ни странно, я начал понимать сумбурную речь Сони и постепенно более или менее разобрался в ситуации.

Глава 9

Мужа Зои звали Андреем Вяземским. Пара жила довольно мирно, во всяком случае, так казалось посторонним.

Мама Сони приходилась очень дальней родственницей Зое. Родство было сильно разбавленным, а дружба между женщинами оказалась крепкой. Соня частенько бывала у Зои. Игорь охотно бежал к девочке с игрушками, но Сонечке казалось неинтересным переставлять солдатиков и гонять по коридорам мяч. Она бы с огромным удовольствием посидела в гостиной, участвуя во взрослых разговорах, но мама всякий раз говорила дочери:

– Пойди поиграй с Игорьком, оставьте нас с тетей Зоей вдвоем.

И приходилось нехотя подчиняться. Соня не могла ослушаться родительницу, мамочка была тяжела на руку и запросто раздавала затрещины.

В восьмилетнем возрасте Игорю поставили страшный диагноз: рак крови. На Зою, узнавшую о диагнозе, было невозможно смотреть. Мать пыталась всеми силами спасти сына. Только никакого эффекта таблетки и уколы не принесли, встал вопрос о пересадке костного мозга, потребовался донор.

Как правило, необходимые клетки берут у родственников, но Вяземским не повезло. Ни Зоя, ни Андрей не подошли, их анализы оказались «нехорошими», Игорю предстояло умереть. Может, мальчик бы и не выжил, но тут старый профессор, лечивший ребенка, позвал к себе в кабинет Зою и доверительно сказал:

– Голубушка, вы ведь молоды? Климакс не начался?

– Нет, – удивленно ответила Зоя.

– А муж здоров?

– Вроде да, – кивнула ничего не понимающая Вяземская.

– Тогда у вас есть шанс спасти сына.

– Какой? – закричала Зоя. – Говорите! Я сделаю все: продам квартиру, вещи, заплачу вам сполна, только помогите!

Профессор укоризненно покачал головой:

– Вам надо будет не меня благодарить, а бога молить, чтобы новорожденный оказался совместим с Игорем.

– Вы о чем? – окончательно впала в недоумение Зоя.

– Вам нужно родить ребенка, – пояснил врач. – Есть шанс, что он станет донором для Игоря.

Зоя заморгала, потом спросила:

– А без этого никак?

Доктор развел руками.

– Увы, в вашем случае нет.

Зоя кинулась к Любе, матери Сони.

– Что делать? Что? – закричала она с порога.

Люба моментально велела дочери:

– Иди делай уроки.

Девочка сообразила, что ее хотят удалить с места событий, но возражать не стала.

– Да, мама, – кивнула она, – хорошо.

Люба обняла Зою и увела ее в свою спальню, а хитрая Соня вышла на балкон детской и, прижавшись к стене, стала подслушивать разговор. Любопытная девочка давно знала, что мама всегда держит раскрытым окно опочивальни. Люба чувствует себя в комнате абсолютно спокойно, голос у нее громкий, и он из окна беспрепятственно достигает ушей затаившейся школьницы. На дворе стояло лето, и Сонечка совершенно не замерзла, подслушивая.

– Что делать? Что? – словно заведенная, выкрикивала Зоя, сообщая, что сказал профессор.

– Рожать, – ответила Люба.

– О! Нет! Не хочу!

– У тебя есть альтернатива?

– Да!

– Какая?

– Более не иметь детей!

– Тогда Игорь умрет.

– Не смей так говорить, – зарыдала Зоя, – он поправится!

– Но тебе для спасения сына придется произвести на свет младенца.

– Нет.

– Похоже, это единственный шанс для Игорька, – напомнила Люба.

Зоя замолчала. Тишина стояла так долго, что Сонечка даже подумала: мама ушла на кухню. Но тут вдруг Зоя заплакала.

– Господи! Я не сумею! Мне больше не нужны дети.

– Спокойно, – ответила Люба.

– А-а-а! Хорошо тебе говорить! Я не хочу ни с кем делить любовь к Игорю!

– Тише.

– И что? Я всю жизнь боюсь рот раскрыть! Зачем мне еще один ребенок?!

– Вариантов нет!

– А-а-а!

Раздался треск и вскрик Любы.

– Идиотка!

– Нет уж! Теперь мне все равно.

– Чего ты добьешься! Остановись.

– Неет!!!

Соне стало не по себе, в спальне мамы явно разыгрывались драматические события. Как поступить, девочка не знала. Естественно, ей не хотелось признаваться в том, что она стала участницей чужой беседы. Но если сейчас Зоя кинется избивать ее маму? Похоже, Зоя вне себя!