«Я» значит «Ястреб»

Повернула ключ зажигания. И мы отправились дальше. Ястребов продают и покупают не одно столетие, ругала я себя. Конечно, птица жива. Семь часов езды – ерунда. Достаточно вспомнить торговцев ловчими птицами семнадцатого века, которые привозили диких ястребов французскому двору из самой Индии. А пятый граф Бедфордский, которому доставляли птиц из канадской Новой Шотландии и американской Новой Англии! Ряды ястребов с клобуками на головах, неподвижно сидящие на жердочках в трюмах деревянных кораблей. И мычание скота, который перевозили в качестве пищи для этих хищников. Мы ехали вперед, и я размышляла о тетеревятнике Уайта. Насколько его путешествие было хуже, чем это! Сначала из гнезда к немецкому сокольнику, потом на аэроплане в Англию, потом на поезде из Кройдона к сокольнику Незбитту в Шропшир, после этого к другому сокольнику в Шотландии как часть торговой сделки, которая, судя по всему, не состоялась, потому что птица была возвращена Незбитту. Передышка в несколько дней на просторном чердаке – и снова на поезд, на этот раз идущий в Бакингем, небольшой рыночный городишко с домами из красного кирпича, в пяти милях от Стоу. Там-то Уайт и купил ястреба. Сколько всего миль? По-моему, около полутора тысяч. И много-много дней пути. Я вообще понять не могу, как птица выжила.

Маленькие существа, отправленные в опасное путешествие. На первых страницах книги «Ястреб-тетеревятник» Уайт описывает ужасную дорогу своего только что оперившегося птенца: его вырвали из родного гнезда, засунули в корзину и послали в неведомые земли для обучения. Автор предлагает нам представить себе, каково было птице перенести такое, вообразить себя на месте молодого, сбитого с толку птенца, почувствовать жару и шум, сумятицу и ужас путешествия, завершившегося у писательского порога. «Должно быть, оно было смерти подобно, – писал Уайт, – но какая она, смерть, мы никогда не узнаем раньше положенного часа».

Подсмотренная жизнь животных – это уроки, которые нам преподносит мир. Не так давно в желтом жестяном ящике в библиотеке колледжа я нашла фотографии Уайта, где он изображен еще совсем малышом. Снимки пыльного пакистанского города Карачи – дерево, длинные тени, ясное небо. На первом снимке мальчик сидит на осле и смотрит в объектив. На нем широкие шаровары и детская шляпа от солнца, круглое личико не выражает никакого интереса к ослу – он просто на нем сидит. Мать, красивая и скучающая, стоит позади сына в безупречно белом платье времен Эдуарда VII. На втором снимке мальчик бежит к фотоаппарату по высохшей земле. Он бежит изо всех сил: на снимке его коротенькие ручки размазаны, потому что он ими размахивает, а такого выражения лица – ужас, смешанный с радостью – я у детей никогда больше не видела. Радость от того, что он покатался на осле, и облегчение, что катание закончилось. На лице у ребенка читается отчаянное стремление найти тепло и защиту и вместе с тем понимание, что ни тепла, ни защиты не будет.

Их никогда и не было. Брак родителей с самого начала оказался неудачным. Констанс Астон было уже почти тридцать, когда постоянные язвительные намеки матери о тяготах содержания взрослой дочери стали для нее совершенно невыносимы. «Я выйду за первого, кто попросит моей руки», – как-то раз огрызнулась дочь. Таким человеком оказался Гаррик Уайт, районный комиссар полиции в Бомбее. Молодожены отправились в Индию, и, как только родился Теренс, Констанс отказалась спать с мужем. Тот начал пить, и семейная жизнь превратилась в бесконечные скандалы и драки. Через пять лет семья переехала в Англию к родителям Констанс в курортный город Сент-Леонардс на южном побережье Англии. Перед возвращением обратно в Индию родители оставили сына в Сент-Леонардсе. Мальчик был брошен, но таким образом получил передышку от постоянного страха. «То время было слишком прекрасно, чтобы описать словами» – так говорит Уайт о своей жизни в Сент-Леонардсе в беллетризованном автобиографическом отрывке, написанном местами голосом маленького мальчика, который отчаянно хочет добиться внимания и уже пробует примерить на себя другие, более безопасные «я»: «Посмотри на меня, Рут! Я главарь шайки пиратов! Посмотри, я самолет! Посмотри, я белый медведь! Посмотри! Посмотри! Посмотри!» В Сент-Леонардсе у мальчика было много радостей: ядовитая моль, черепахи, кладовка, а в ней банки с шоколадом и сахаром, и бесконечные игры с двоюродными братьями и сестрами.