Я же бать, или Как найти мать

Секунда и Жени на связи уже нет. Ну ничего, я тебе еще отомщу. Бросил трубку и принялся искать тот самый прорезыватель.

* * *

Я убью мастера, который делал мне потолки, ибо за всю ночь насчитал три неровности, убью производителя латексных изделий, в случае подтверждения отцовства, хотя все же уверен, что всех учел. Короче, убью всех, но прежде всего себя. За всю ночь я ни разу не закрыл глаза больше, чем на пять секунд. Боюсь вставать с кровати, потому что впервые за всю ночь Маша успокоилась и спит вот уже пол часа. Спит не в своей кроватки, а рядом со мной на моей двуспальной кровати. Тут же и Тима примостился, аккурат около девчонки. Малая даже положила ручку на его ухо. Так бы и остался лежать, не рыпаясь, но будильник, который прозвенит аккурат через пять минут не дает мне этого сделать.

Как можно тише стараюсь встать с кровати и выбраться наружу. Маша не просыпается и даже не шевелится. Надеюсь жива. Бегом спустился вниз и пожарил себе яичницу. На ходу все съел, запив растворим кофе с банки и тут я услышал спасительный звонок в ворота.

Няньку встречал с распростертыми объятьями, положив ей сразу красные бумажки на видное место. Из дома сбегал под крик женщины о том, что ребенок не должен спать на кровати с собакой. Решил не посылать ее в далекие края, а просто сбежал, в очередной раз перекрестившись.

* * *

Весь день хожу как на иголках в ожидании теста ДНК. Уже конкретно забил на работу, голова все равно не варит. Решетников бегает туда-сюда, вызывая во мне желание двинуть ему в морду. Женя тоже не отстает, ее гаденькая улыбка выводит меня из себя.

— Вы так плохо выглядите, Павел Александрович. Круги под глазами и бледный какой-то. Что, ночь была плохая?

— Ага. Бессонница замучала.

— Мне вас так жаль, — цокая произносит Женя. Жаль ей, ну-ну. — Да не переживайте вы так из-за теста. Девочка ваша, это же сразу видно. Характер у нее, чувствуется, как и у вас-не сахар. А глаза… вылитые ваши. Такие же небесно-голубые.

— Да вы что тупые все?! У нее еще вообще нет характера, это просто писающее, пускающее слюни, орущее существо. А глаза, вашу дивизию, такие от недостатка мелатонина! Это не генетика!

— Тихо, тихо. Успокойтесь. Вам просто надо поспать, я сейчас вернусь, — обманчиво ласковым голосом произносит Женя и выходит из кабинета.

Да, мне надо поспать. Обязательно надо. Только бы дождаться результата.

— А вот и я, — кладет на стол свою сумку и пристально смотрит мне в глаза.

— Что?!

— Круги под глазами вам не идут, — достает из сумки какую-то упаковку таблеток и подает мне. — Держите, это мелатонин, он поможет вам заснуть. Одну таблеточку за полчаса до сна. Кстати, для идиотов, — специально проговаривает по слогам, — Цвет глаз зависит от меланина. А мелатонин поможет вам для сна.

— Тебе нравится надо мной издеваться, да? Что я тебе сделал, Женя?

— Да, Господь с вами, я реально вам сую таблетку для сна. Вы удивитесь, но при всех своих качествах, вы мне нравитесь. Кстати, характер ребенка формируется уже с первых месяцев жизни. Дерзайте и не похерьте девочку. Можно я пойду домой пораньше?

— Нет!

— Как знаете.

Как только Женя выходит из кабинета, я срываюсь с места и еду в клинику. Результат должен быть уже готов, иначе свихнусь. Захожу в клинику со стучащим сердцем, забираю результаты, и не подавая вида какой раздрай в душе, сажусь в машину. Несколько минут прожигаю взглядом конверт и все же открываю. Куча ненужных и непонятных слов и, наконец, взгляд цепляется за нужную строчку: вероятность отцовства 99, 9999 %.

Глава 5

Вот уже три часа я катаюсь по городу, слушая нереально громкий звук собственного сердца. Самое дурацкое, что меня коробит даже не факт наличия отцовства, а то, что я совершенно не понимаю кто мать девочки. Так не бывает, ну не бывает! Въезжаю на территорию дома и опрокидываю голову на руль.

Мне словно снова восемь лет, и я боюсь идти домой, потому что мать выпорет меня за грязные штаны. И ведь мамы давно нет, брюки, блин, чистые, а чувство то же. Страшно. Просто страшно осознавать, что Маша это не просто крикливый семикилограммовый ребенок, дергающий ножками. Это мой ребенок. В ней все равно моя кровь, вне зависимости от того, как это получилось. Как? Ну как я справлюсь с ней? Нянька, это не мать! Кто из нее тогда вырастит?!

— Простите, что отвлекаю, — поднимаю голову на тихий стук в окно. Лучше бы за ребенком следила, а не за мной. Дура.

Выхожу из машины, громко хлопая дверью и брезгливо осматриваю женщину.

— Прощаю. Я приехал без двадцати семь, что-то не так?

— Сегодня пятница, хотелось бы закончить пораньше. Пойдемте в дом, я вам кое-что расскажу и покажу в свете сложившейся ситуации.

Иду следом за шагающей женщиной и понимаю, что все. Няньки у меня, вероятнее всего, уже нет. Как только мы заходим внутрь, я вижу ревущую в коляске Машу, а рядом с ней Тима. Почему я вчера не видел коляску? Подхожу к ней, а картина все та же. Куча пузырящихся слюней на Машином лице и надрывный, пронзающий плач.