Я же бать, или Как найти мать

Никогда не замечал, как громко тикают часы в собственной спальне. Какого лешего я вообще их сюда повесил, если встаю я по будильнику на телефоне? А теперь я как будто заведенный, смотрю на передвигающуюся стрелку и жду, когда стукнет хотя бы шесть утра. Сил нет терпеть. Таня молчит и врет. Врет и снова молчит. Какая-то непробиваемая дева. Хочется от души ей дать в лоб, чтобы хоть что-то сказала, но спит, зараза такая, красиво, и будить жалко, не храпит даже. Красивая Таня… или не Таня? Нет, точно Таня, по крайней мере это имя ей очень подходит. Странное дело, подтверждений того, что она мать Маши у меня нет, но сейчас я в этом почти уверен, особенно, когда вспоминаю ее первую реакцию на название деревни. Просто названия похожи, вот она тогда и испугалась. Но что больше всего меня удивляет во всей этой ситуации, что я не могу на нее злиться. Не получается, в лоб дать за то, что молчит-с удовольствием. А что-то масштабное-нет. Я даже не могу представить, что будет дальше, когда мне выложат правду. Но выгнать Таню пинком под зад? Нет, не хочу. Я словно прилип к ней. Да и почему я должен это делать, если мне с ней хорошо? Да и то, что Таня ко мне неровно дышит я точно знаю. И это чертовски приятно. Давай, плыви, Меркулов, еще в любви ей признайся, на колени встань и колечко на палец надень. Ха! Не удивлюсь, если так и будет. Таня не экстрасенс, но точно ведьма. Пролежав еще десять минут и перебрав десятки раз пряди ее волос, решил больше не мучиться и, стараясь не шуметь, встал-таки с кровати. Еще раз осмотрел спящую Бдушкину и вышел из комнаты.

Заглянул в бывшую Танину спальню, где теперь благополучно спит Маша, и буквально завис. Все-таки такое разграничение мне нравится больше. Смотрю на мирно посапывающую дочь и не верю, что так все получилось. Разве я мог представить, что некогда слюнявый, орущий комок, выйдет таким спокойным ребенком? Моим ребенком! Да уж, как все меняется. Поправил Машино покрывальце и с непонятным чувством спустился на кухню. Выпил две чашки крепкого кофе и когда наконец стукнуло шесть утра, я как одержимый стал звонить Вадику.

— Доброе утро, Павел Александрович.

— Доброе. Вадим, ты уже искал что-нибудь по моей просьбе?

— Да, я еще вчера вечером всем поинтересовался.

— И что там? — с предвкушением спрашиваю я.

— Давайте я вам лучше лично расскажу.

— Вадик, я не могу ждать. У меня трубы горят. Я себе голову расчесал, словно у меня вши. Давай так говори.

— Так я в домике для охраны.

— Господи… с этого и надо было начинать. Жди, я сейчас приду.

У самого руки трясутся, но самое смешное, что я подсознательно хочу, услышать, что моя Таня-это и есть та, которую я ищу. Захожу в комнату охраны, где Вадик расположился у экрана компьютера с чашкой в руках, а сам сжимаю кулаки. Ну давай, скажи, что это она.

— Жги, Вадим.

— Кофе не хотите?

— Да ты издеваешься?

— Нет. Я просто жду пока загрузится еще одна информация.

Сажусь около Вадима, прожигая его взглядом.

— Роди мне уже хоть одну информацию.

— Рожаю. Итак, в деревне Лобково есть только одна Татьяна в том возрастном интервале, который вы мне дали, хотя я его даже немного расширил. Это не Бдушкина, — выдает на одном дыхании Вадим и утыкается в экран компьютера. А мне как будто под дых дали. Как не она?! — Павел Александрович, вы побледнели. Все в порядке?

— Да. Продолжай.

— Выдохните. Это ваша Таня, просто фамилия у нее Михайлова.

— Ну точно Бздушкина, — произношу я, а сам пытаюсь подавить в себе улыбку. Ой и устрою я ей. Так и вижу, как буду ежедневно троллить.

— Итак, Михайлова Татьяна Игоревна, двадцать три года. Родилась и выросла в этой самой деревне, — продолжает Вадим. — В семнадцать лет уехала учиться в наш город.

— Дай угадаю, на актрису?

— Нет. На психолога. Но ВУЗ не закончила. Перед последним курсом взяла академический отпуск. Но не вернулась туда и вообще после этого о ней мало что известно. Дальше все немного путано. Последнее ее официальное появление-это родильный дом в каком-то задрипанном городке. Это документально заверено. Родила дочь, а дальше начался какой-то криминал.

— Она в розыске, да?

— Ну как бы да. Разыскивает ее некий Вольский Игорь Михайлович. Вот по нему я не могу пока особо ничего пробить. Так вот, примерно после рождения ребенка ее и объявили в розыск, вешают на нее кражу в особо крупном размере и покушение на убийство некого Бориса Чернышова, который является по сути правой рукой этого Вольского.

— А как она с ними связана?

— Жду пока мне это сообщат.

— Ясно.

— Павел Александрович, вы себе сейчас все волосы вырвите на голове. Отпустите руку.

— Ага. Блин, все это какой-то бред. Я себе это все не так представлял. Вадим, а родственники у нее есть?

— Нет. Росла с матерью и бабкой. Обе умерли, мать как раз в период, когда она взяла академический отпуск.

— Ну хоть кто-то у нее есть? Подруги, знакомые?