Я выжгу в себе месть

Кощей почти не знал о том, что происходит в мире живых. Знакомые ведьмы рассказывали ему о молодых и неразумных кметках, желавших скинуть детей, и никогда – о том, кто правит землями, какой порядок царит за Гранью. Лица Гневолода Кощей почти не помнил. Друзья, враги, любимая женщина – все стерлось из памяти давным-давно. А самое страшное, что он не испытывал ни радости, ни печали от осознания этого. Совсем зачерствел, и лишь малая искра еще тлела в глубине его души.

Кощей присел на землю у входа в костяной дворец. Домовой не показывался – видимо, занимался своими делами или спал где-нибудь в темном углу. Обычно домашние духи отдыхали за печкой, но в доме Кощея ее не было, да и зачем – здесь можно было годами обходиться без еды, а тепло… Кощей фыркнул. Погода всегда стояла никакая, было не холодно и не жарко.

Конечно, девица, которая вот-вот придет, непременно попытается навести свои порядки, но вряд ли она сможет хоть что-то изменить. Кощей усмехнулся: вот веселье будет, если молодица каким-то чудом притащит с собой целую печь! Но чем ее топить-то? Разве что костями. Впрочем, тут и готовить нечего, кроме прогнившего мяса умертвий. Другого не водилось.

Кощей давно потерял счет времени. Он мог спать на земле или у себя в доме, укутавшись в покрывало, а мог отдохнуть на берегу речки. Поначалу угольные волны, конечно, пугали его, потом попривык. Изредка, гонимый слабый надеждой найти хоть что-то живое, Кощей уходил чуть дальше от дворца, но встречал лишь умертвия, шептух и порождения морока, желающих его крови. Иной раз казалось, будто на помощь и впрямь звала живая молодица, но Кощей лишь усмехался и поворачивал к дому, а вопль за спиной перерастал в хриплое карканье или шипение. Так протекала… жизнь? Разве можно было назвать это жизнью? Догорание, не более.

Вдали показалась знакомая тень. Кощей узнал старого доброго Врана, потому не пошевелился. Следом шла девка. Молодая, ладная и вполне обычная. Такие и раньше водились в княжестве. Они то хохотали, то смотрели исподлобья, то сверкали очами и просили купить монисто, усерязи или шелковую ленту. Пламя в девке тоже было. Удивительно, что на него не сбежалась стая умертвий. Может, Вран помог или старая Ягиня дала какой-нибудь оберег? Наверняка помогла какая-то хитрость, по-другому – никак.

Кощей устало зевнул. За спиной послышался шорох. Домовой вышел на крыльцо и недоверчиво фыркнул:

– Колдунством на крови пахнет.

Да, пахло, и еще как. Девка приближалась, и теперь Кощей мог разглядеть ее как следует. Не было в ней ничего такого, что могло бы испугать чудовищ. Обережные круги на рубашке? Ими только шептух смешить! Может, Вран прикрывал? Да нет, в его лапах не было ни зачарованного мешочка с каким-нибудь зельем, ни записки, ни оберега. Видимо, и впрямь Ягиня вмешалась. Только как?

Кощей знал Навье царство лучше, чем хотел бы. Так или иначе, но девка дошла к нему целой и невредимой. Да, на щеках не алел румянец, а в глазах не светился озорной огонек, но это было естественно. В мертвом мире не сияют – скорее гаснут. Все равно девке еще жить да жить. Может, и детей успеет нарожать или воспитает ученицу. Скорее последнее, если порядки не изменились. При Гневолоде ведьмы не ходили замуж, не рожали детей и жили в стороне от селений, там, куда не ходили добрые люди.

– Здравствуй. – Вран приземлился возле порога.

– Какое тут, – усмехнулся Кощей. – Вижу, ты не один.

– Я Василика, – сказала девка. – Меня прислали к тебе.

– Знаю, – махнул он рукой. – Проходи, располагайся и ничему не удивляйся.

Кощей до последнего не верил в то, что Василика и впрямь дойдет. Умертвия, шептухи и прочие твари сожрали не одну молодицу, оказавшуюся в мертвом царстве. Только на памяти Кощея их было около тридцати. Духи Нави нередко завлекали ведьминых учениц за Грань, а потом пожирали. Спасать таких – только тратить силы зря. Некоторых Кощей спас, но через время те же девки снова явились, одурманенные духами. Бесполезное и неблагодарное дело. Поэтому он просто убивал чудовищ, которые бродили неподалеку и попадались под руку.

Гостья вызывала у него любопытство, но Кощей не хотел напугать девку. Кивнув Врану, он пошел следом за ней через порог, выстланный чьими-то ребрами. Василика морщилась. Да, костяной дом – не самое приятное зрелище, особенно для молодицы.

– Угощать нечем, – пожал плечами Кощей. – На мертвой земле ничего не растет, но можно зажарить умертвий, если захочешь.

– Благодарю, но, пожалуй, откажусь. – Василика ощупала лавку, такую же костяную, как и все остальное, убедилась в ее прочности, присела и принялась развязывать увесистую котомку.

Кощей надеялся, что Ягиня догадалась дать девке с собой мяса. Да уж, до чего малодушным стал. Одичал среди нечисти. Удивительно, что сохранил человеческий облик.

– У меня есть ягодные пироги. – Василика достала снедь. – Будешь?

– Не откажусь.