Я выбираю жизнь

– А мы? Мы есть на тепловизоре? – пыталась не паниковать я, но тон выдавал волнение и тревогу.

А в голове пронеслось: «Мы умерли. Предстали перед Богом».

– Вы живы. Живы вы. Я не Бог. Бог не я. Я обычный физик-электронщик. Физик-электронщик обычный я. Бог! Ты хватила! Хватила ты! Бог! Был бы я Богом, тут бы не сидел. Не сидел бы тут бы, Богом я был бы. – со вздохом пропел голос.

– А где мы?

– Галактика Лирея, планета Селзон. Селзон планета – галактика Лирея. Пара галактик от карликовой вашей. От вашей карликовой пара галактик. Живу я тут – тут я живу. Вы маленькие такие! Вижу вас в микроскоп. В микроскоп вижу вас, такие маленькие вы.

Сумбурно, много. Осознать бы услышанное. Вычленить главное:

– Планета Селзон галактики Лирея. Бред какой-то! Больное воображение? Вот бы увидеть подтверждение.

– Что тебя убедит – убедит тебя что? – с иронией отозвался голос.

– Можешь положить какой-нибудь предмет, но только, желательно, не опасный, например, песчинку.

– Таня, давай назад! Смотри, тень надвигается! – Александр интуитивно повел рукой, как бы отодвигая меня от внешнего мира обратно на станцию.

– Спокойно. Все нормально. Это песчинка. – успела сказать я, прежде чем в паре метров от станции длинный щуп аккуратно положил булыжник.

– И что это было? – услышали мы по рации встревоженный голос Алексея, наблюдавшего за происходящим через иллюминатор. Его участь не завидна – оттуда он не в силах будет помочь, если что-то случится. Он должен быть готовым остаться единственным выжившим.

– Я слышу голос. Голос отвечает на мои мысли. Он необычный. Певучий как в былинах и сам себя зеркалящий. Вот, подумала, надо убедиться, что он мне не чудится. Попросила положить песчинку.

Конечно, я рассказала и про планету, и про галактику, названия которых слышала впервые.

– Не думал, что у меня есть пробелы в астрономии. Это где? – предотвратил Алексей шквал критики в мой адрес от командира.

– Не знаю, почему его слышишь только ты, но попробуй спросить, почему мы здесь, что вырвало нас с орбиты. Возможно ли нам вернуться назад? Хотя, похоже из-за пожара и перегрузки не всё в порядке со станцией… – голос Александра звучал сухо и грозно. Подтекстом слышалось: «Выговор с занесением тебе ещё будет! За что? За то, что не доложила о своем состоянии, о голосе…. Дай только с ситуацией разобраться!»

Новая «инопесня» опередила мои вопросы:

– Каждую фразу ты слышишь два раза – два раза слышишь ты каждую фразу? Тебя тоже слышу два раза – два раза слышу тоже тебя.

– Особенность чтения мыслей существ из разных галактик – догадалась я. Мозг адаптировался под его певучесть. И зеркальная фраза потихоньку стала тише, чем первоначальная.

– Смотри, что есть у меня (у меня есть что, смотри)!

Над яркой плоскостью начала нарастать ещё более широкая тень, а потом махина медленно опустилась перед нами. Сдерживать панику все сложнее. Не сразу удалось поверить своим глазам. Перед нами предстало то, что мы меньше всего ожидали увидеть.

Ступор сковал крепче заклятий: «Теперь пора паниковать!» – сердце забилось чаще.

– Не знаешь – это не из вашей системы (не из вашей системы это, не знаешь)? – участливо поинтересовался физик-электронщик тоном, словно речь идет о котенке. Именно так спросил меня однажды сосед по даче, держа за шкирку белого найденыша. Тот случай так живо вспомнился! Я улыбнулась.

Перед нами легла советская космическая станция. На боку красовались огромные буквы: «Заря».

Из учебника по истории космонавтики каждый знал, что ровно 50 лет назад по решению ЦУПа станция «Заря» была сведена с орбиты и, войдя в плотные слои атмосферы, практически вся сгорела. Не сгоревшие обломки упали в Тихий океан. Но что тогда перед нами? Верить ли глазам? Действительно ли перед нами, впечатляя своей мощью, поблескивая солнечными батареями-крыльями целая и, практически невредимая, «Заря»?

Нам говорили, что станцию свели с орбиты после трагедии с экипажем! Экипаж покинул станцию на корабле «Союз», но из-за разгерметизации все погибли. Члены экипажа были представлены к награде «Герой Советского Союза». Представлены посмертно. Слово «экипаж» кружило вертолетом в голове и вырвалось наружу ни то шёпотом, ни то в крик:

– Экипаж!

Кинуться бы к их люку, но ноги не слушались.

– Сон. Вот такой длинный, нелепый сон – резюмировал Алексей по рации.

Ох, как хотелось с ним согласиться, но это было не так.

Люк станции медленно приоткрылся и экипаж в полном составе без скафандров сошел, как со страниц старого журнала: молодые, красивые ребята из прошлого смотрели на нас. На костюме каждого красовалась нашивка с гербом давно несуществующей страны, и на рукавах надпись: «СССР».

Мы думали, что знаем всё о трагедии на станции «Заря», но оказалось, что это была легенда, призванная объяснить исчезновение и не допустить панику.

Экипаж предстал перед нами в полном составе: командир корабля, бортинженер и инженер-испытатель смотрели на нас, как на пришельцев из будущего. По сути, для них мы таковыми и являлись.

Мы ещё не знали, что они прожили всего год с момента исчезновения. Они не знали, что на Земле прошло пол века.