Я выбираю быть твоей

Закусываю губу, опуская голову. И закрываю свой разум. Не хочу, чтобы читал меня сейчас. Запрещаю это, надеясь, что он не соврал, и я действительно это могу.

Ему это не нужно, ибо расточительно и глупо. Если бы я успела построить какие-либо воздушные замки, они бы сейчас пафосно рухнули наземь, с грохотом рассыпаясь на мелкие осколки, ранящие моё сердце. Как хорошо, что я этого не делала. Зато получила ещё одно доказательство, что не стоит растекаться вожделеющей лужицей от обаяния этого чрезвычайно сексуально-привлекательного… куарда. Своими словами адамир очень чётко дал понять, что я для него могу быть разве что ценным приобретением, оберегаемым рачительным и прагматичным хозяином. Это… очень неприятно. Зато честно. Я не могу отказаться от помощи Рока. Зато могу не допускать, чтобы моя симпатия и то притяжение, которое я испытываю к нему, переросли в что-то большее.

— Помогите одеться, — прошу тихо. — Мне больше не больно. Спасибо, что залечили ушибы. И за то, что спасли снова, спасибо.

Пару секунд он молчит, потом принимается зашнуровывать моё платье. А, закончив, поднимается и протягивает мне руку.

— Ты так и не погуляла. Я сам тебя провожу в сад.

Глава 7

Отказаться от прогулки мне не позволили. Наверное, если бы я сама не надела обратно пальто, на котором даже малейших следов от падения не обнаружилось, то адамир бы меня, как ребёнка, в него облачил. Все мои отмазки разбивались о его неоспоримые доводы.

— Но вам ведь может сообщение прийти от этого… Фалькара, — вспомнила я услышанное от Жозелин имя.

— Талогит при мне, — Рок при этом показал на своё ухо, и я действительно заметила за ним странную продолговатую чёрную штуку, огибающую ушную раковину. Ага, значит эгит учит, а талогит средство связи, получается.

— Может, лучше действительно завтра? — попыталась я ещё раз отвертеться, когда меня за руку вывели из комнаты.

— Мия, тебе и ребёнку нужен свежий воздух, — безапелляционно заявил мне мужчина, обняв за талию и увлекая к той самой проклятой лестнице.

И вот мы к ней окаянной приближаемся. И меня начинает ощутимо так потряхивать. И чем ближе, тем сильнее. А когда останавливаемся на верхней ступеньке, я, не выдержав, начинаю пятиться. Но кто бы мне позволил?

— Адамир, я правда сегодня не хочу. Лучше в комнате окна открою. И даже наружу высунусь, чтобы воздуха было побольше.

— Ты настолько боишься? — интересуется Рок, даже не думая отпускать меня. Вот стоит и наблюдает опять.

— Воспоминания о том, как я чудно с неё летела, слишком свежие, — оправдываюсь, едва справляясь с желанием вырваться и убежать.

— И что теперь со второго этажа вообще спускаться не будешь? — насмешливо щурится мужчина.

— Почему же? Буду. Но не сегодня. Лучше завтра, а ещё лучше послезавтра, — заявляю ему с преувеличенным энтузиазмом, надеясь, что меня таки отпустят.

В ответ адамир смеётся, качая головой. Подтягивает меня ближе. Склоняется к лицу, почти касаясь губами губ.

— Закрой глаза.

— Зачем? — не нравится мне эта идея. Вот ни капельки.

— Мия. Закрой. Глаза, — велит тихо, но непререкаемо, и я, сама того не желая, подчиняюсь.

Мои губы обжигает короткий собственнический поцелуй, заставляя ахнуть. А в следующий миг, вскрикнув от неожиданности, я оказываюсь у адамира на руках. Распахнув глаза, в полном шоке смотрю на невозмутимого куарда. А тот начинает уверенно спускаться по лестнице. И держит меня так, будто я и не вешу ничего. Хотя, он нас с Жозелин силой воли по воздуху таскал. Что ему я одна?

— Что вы делаете? — сдавленно интересуюсь, невольно обхватывая его за шею.

— Помогаю тебе спуститься. Не смотри и расслабься. Я тебя точно не уроню.

И вот почему я ни капельки не сомневаюсь? Ещё каких полчаса назад убеждала себя, что не буду лужицей растекаться, а сейчас вот млею от ощущения защищённости в этих сильных руках. И тащусь от его заботы. Пускай она продуманная. Но ведь ему необязательно это делать. Необязательно… Я в полной его власти, как бы не удручало меня такое положение вещей. И этот мужчина имеет достаточно этой самой власти и силы, чтобы не считаться с моими желаниями. А он на руках меня носит. И спасает постоянно. И… соблазняет так тонко, что я не могу противиться. Ну почему он так нравится мне? Я ж так могу и не устоять. А мне нельзя. Решила ведь всё для себя. А сейчас мои собственные доводы уже не кажутся такими важными. Глупая я, да? Не только ведь о себе должна думать. А так хочеся положиться на того, кто сильнее, кто не обидит. Неожиданно для себя, чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. То ли гормоны, то ли потрясение сказывается, но остановить их не могу.

— Неужели всё настолько страшно? — немного удивлённо спрашивает Рок, останавливаясь на середине лестницы.

Мотаю отрицательно головой и, не в силах, выдержать его внимательный взгляд, прячу лицо на мужском плече.

— Нет. Извините, это, наверное, гормоны.