Я всегда был идеалистом…

Эта книга представляет собой введение в мир системомыследеятельностной методологии Щедровицкого, предлагая читателю основные принципы и подходы. Мы стремились сохранить баланс между текстами, адресованными как широкой публике, так и участникам внутренних семинаров ММК, чтобы каждый смог найти что-то ценное для себя в этом уникальном наследии.

Благодарности

В заключение хотим выразить свою благодарность Андрею Георгиевичу Реусу – вдохновителю и спонсору этого издания, Светлане Брониславовне Крайчинской и Софии Андреевне Малявиной за организационную поддержку, а также Николаю Фёдоровичу Андрейченко, Василию Георгиевичу Богину, Вере Леонидовне Даниловой, Виталию Яковлевичу Дубровскому, Марку Владимировичу Рацу, Вадиму Марковичу Розину, Петру Георгиевичу Щедровицкому за их консультации и искреннюю заинтересованность в проекте.

Г. А. Давыдова, А. В. Русаков

Я всегда был идеалистом…

Введение

Эти «Беседы с Колей Щукиным» совсем не похожи на другие работы Георгия Петровича Щедровицкого.

Это единственный автобиографический документ: размышления о семье, школьных годах, друзьях и недругах, единомышленниках и оппонентах, о смысле и целях своей жизни. Подошло его время рассказывать о себе, ему исполнилось ровно пятьдесят. Однако это не мемуары и не исповедь, это мысли Г. П.[3] о себе.

В 1980-е годы журнал «Знание – сила» начал цикл публикаций о деятелях советской психологии; Г. П. отнесся к ним критически, увидел много ошибок, сознательных или бессознательных, много несуразностей и излишнюю комплиментарность. Он начал эти разговоры с Ириной Прусс (родственницей семьи Давыдовых), вспоминал и рассказывал о своих встречах с выдающимися советскими психологами. Николай Щукин – молодой тогда человек, работавший в Институте общей и педагогической психологии АПН СССР на Моховой, приезжал на дачу Г. П. за консультацией и заинтересовался беседой с Ириной. Щукин стал бывать по воскресеньям в Болшево, где и велись эти беседы. Первая из них началась с воспоминаний Г. П. об известных отечественных психологах, затем эти беседы превратились в воспоминания и размышления о собственном пути и о людях, с которыми были встречи, дружба, ссоры.

Всего таких встреч с Н. Щукиным было семь; беседы велись под магнитофон. Позже магнитофонная запись была Щукиным расшифрована и стерта по требованию Г. П., а текст был напечатан Маргаритой Андреевной Давыдовой (тещей Г. П.) на пишущей машинке.

Машинопись не правилась автором, Г. П. принял решение: рукопись не будет публиковаться, а должна просто «быть» и храниться «на будущее». Никто в семье на даче не знал, куда ее спрятал Г. П. Так эта рукопись и пролежала в Болшево до первой публикации, никем не раскрытая и не читанная. Г. П. ушел из жизни, не успев пересмотреть свое решение: то ли он забыл про этот текст, то ли тот вообще перестал быть ему интересен. Во время переезда со второго этажа старого дома в новый дом, который построил Г. П., рукопись была обнаружена и передана матери Г. П., Капитолине Николаевне. Набор фрагментов из машинописной рукописи был опубликован в журнале в 1994 году. Где находится рукопись – до сих пор неизвестно. В последующих изданиях редакторы работали с текстом, набранным на компьютере.

Уже без Г. П., в новых условиях, когда это «будущее» в некотором смысле наступило и материалы архива Г. П. Щедровицкого начали изучаться, обрабатываться и постепенно издаваться, в 2001 году этот текст был подготовлен к публикации группой в составе Г. А. Давыдовой, А. А. Пископпеля, В. Р. Рокитянского и Л. П. Щедровицкого и издан под редакторским названием «Я всегда был идеалистом…»[4]. «Вы даже не можете представить себе, что было. Если же вы думаете, что я тогда понимал, что говорил и делал, то вы ошибаетесь. Я был идеалист, дурак: для меня теории, теоретические принципы существовали как первая и подлинная реальность…»[5]

При подготовке публикации были исправлены опечатки, искажения в именах и фамилиях, упоминаемых в тексте, а сам текст был дополнен аннотированным именным указателем. Г. П. упоминает в этих беседах более 270 имен, большинство из которых ничего не значат для современного читателя, но были важны для самого автора в связи с теми сюжетами, которые им излагались. Идентифицировать некоторых друзей и сокурсников Г. П. в МГУ было большой проблемой. Даже если этого в конечном счете сделать не удалось, они все же были внесены в указатель в надежде, что сами эти люди или их родственники, знакомые что-нибудь о них сообщат. В этом случае после имени стоит знак «?» (как и в других случаях не установленных достоверно данных).