Я всё у тебя отниму (СИ)

Возможности больше не представится. Сейчас это мой шанс забрать дочку. Вот только нужно позвать её, обратить на себя внимание, и тогда всё станет понятно.

Моя девочка ведь тоже соскучилась по маме. Она узнает меня, и никто и слова не скажет против, если я заберу её. А если придётся бежать без оглядки — я всё равно заберу дочь, и мы будем рядом с ней.

Времени на раздумья нет.

Нужно действовать прямо сейчас. Даже если потом у меня появится множество проблем, которые придётся решать. Даже если что-то пойдёт не по плану.

Я задыхаюсь от боли, от адреналина, резко подпрыгнувшего в крови. Хватаю ртом воздух и уверенно смотрю на девушку.

— Да, вы можете помочь мне.

Глава 7

Ледяные пальцы впиваются в моё запястье. Я оборачиваюсь и встречаюсь со злым взглядом свекрови. Женщина извиняется перед работницей игровой комнаты и тянет меня за собой, а у меня даже сил не хватает, чтобы сопротивляться ей.

Только что я чуть было не совершила непоправимую ошибку. Я не смела играть чувствами ребёнка, должна была в первую очередь подумать о дочери, ведь мне на самом деле некуда забрать её, не на что содержать сейчас.

Сил вырваться нет, и я следую за ненавистной мне женщиной.

— Не знаю, каким образом ты здесь оказалась, но советую держаться подальше от Евы. Тебе уже сказали, что тебе ничего не светит.

— Это моя дочь, — пищу я и всё-таки вырываю руку.

Потираю болезненно ноющее запястье.

— Это дочь моего сына прежде всего!.. И она останется со своим отцом. Ты головой думала? Что будет чувствовать ребёнок, когда ты похитишь его? Тебя бы посадили!

— Не говорите ерунду, — огрызаюсь я.

Голос разума всё-таки одерживает верх: я понимаю, что говорить со свекровью мне не о чем. Это действительно была секундная слабость, порыв. Я чуть не совершила ошибку, о которой пожалела бы впоследствии. Чувства затмили здравый смысл, но сейчас я в норме, а выслушивать шипение змеи не намерена. Однажды мы с ней встретимся снова, и она окажется на моём месте — будет так же отчаянно просить встречи с внучкой.

Обняв себя за плечи, словно ограждаясь, я спешу уйти. Вдогонку летят обвинения, что я — сумасшедшая, и Андрей слишком благородный, раз не отправил меня полечиться в психиатрическую клинику, но я не придаю им значения. Пусть шипит, сколько душе угодно, пока может, — скоро и на моей улице нагрянет праздник.

Воинственные мысли бьются в голове потоком, а на сердце появляются тяжесть и пустота.

Кажется, что мне дали вдохнуть воздуха, а затем резко выбили его из лёгких и жестоко посмеялись, оставив извиваться от боли и умирать.

Бред!.. Какой же бред!..

Стискиваю зубы до появления болезненного скрежета, волочусь, едва передвигая ноги. Я даже ни о чём не думаю. Сегодня просто не мой день. Не мой.

Как возвращаюсь в квартиру Кристины, я почти не осознаю, двигаясь машинально, на автомате. Помню лишь, как оплатила проезд и от бессилия упала на первое же свободное сиденье. Хорошо, что Лёнька уже уехал на работу и не станет задавать лишние вопросы, видя мое безжизненное состояние. Вхожу в отведённую мне комнату, падаю на кровать и даю волю слезам. Они бьются внутри, причиняют сильнейшую боль, прожигают шрамы на душе.

Может, Андрей был прав, назвав меня трусихой?

У меня появился шанс забрать дочь, но я струсила.

Если бы даже попыталась, наверняка ничего не вышло бы, ведь у мужа сейчас куда больше власти, чем у меня. Я даже не готовилась к этой встрече, не представляла, что она может состояться. Одно утешает: Ева была со свекровью, а не новой «мамой». И тут же бьёт новая мысль: может, она и есть та самая «мама»?

Помню, как свекровь говорила мне, что маниакально мечтала о дочери, но родился сын. Она буквально на руках меня носила, узнав, что у нас с мужем родится дочка. Частенько женщина забирала Еву, ссылаясь на то, что нам с Андреем следует проводить больше времени друг с другом. И теперь я боюсь её. До чего может дойти её сумасшествие? Надеюсь, что она не навредит Еве.

Возможно, в этом случае мне действительно следует связаться с Ильёй Фёдоровичем? Пусть мужчина чаще поддерживал жену, но он всегда казался мне более вразумительным.

Сил, чтобы дотянуться до телефона и ответить на его сообщение, — совсем не осталось. Бессонная ночь даёт о себе знать, и тело расплывается по кровати.

Я не могу бороться с окутавшей слабостью и сдаюсь. Веки тяжелеют и закрываются. Пелена сна окутывает.

Открываю глаза, когда за окном уже стемнело. Телефон разрядился, поэтому ставлю его на зарядку и потихонечку выхожу из комнаты, чтобы выпить воды и посмотреть, сколько сейчас времени, но на кухне сталкиваюсь с Кристиной. Девушка ещё не спит.

— О! Ты проснулась. Садись чай пить, — кивает она.

Она не злится на меня?

Чувствую себя виноватой и не знаю, с чего начать свой разговор.

Страшно спрашивать, получила ли Крис выговор от своего грозного босса за эту переделку.

— Кристин…

— Я звонила тебе, но ты не отвечала. Правда, я сильно настойчивость не проявляла, потому что знала, что ты вырубишься дома. А ты ещё и наревелась. Это из-за него? Из-за Бориса Дмитриевича?