Я все смогу сама

Эсфирь сняла очки. Без них ей лучше думалось и выводы получались зачастую более правильными. Тем временем Валентина извлекла два листка бумаги и пробежала глазами сначала один документ, а потом второй.

– Так, что-то я не… – Валя встала, обошла стол и положила прочитанные документы перед помощницей. – Может быть, я что-то не так… Смотрите…

Эсфирь надела очки и принялась читать вслух:

– …банк в одностороннем порядке расторгает договор… Что? Это что, шутка какая-то?

– Не очень это на шутку похоже что-то. Они требуют вернуть сумму по кредиту в полном объеме…

– И в течение месяца… Да, это совсем не похоже на шутку…

Валя совершенно растерялась. Она пыталась вспомнить, что в договоре говорилось. Конечно, сделать это было трудновато. Валентина потянулась к селектору:

– Галина, будьте добры, скиньте мне на почту скан договора с «Градисом»… Да, спасибо, жду…

– Валечка, ты так сразу не расстраивайся… Может быть, они ошиблись… Или пошутили так неудачно…

– Ну, это единственное объяснение…

Валентина открыла файл и стала перечитывать те пункты, на которые ссылались авторы документа. Там действительно такое предусматривалось. И за месяц уведомление, и в одностороннем порядке, но в случаях, которые банк называл форс-мажорными. Сейчас же вроде ни стихийных бедствий, ни пожаров с наводнениями не наблюдалось. И в политической жизни страны царила чуть ли не идиллия.

– Ты позвони им и спроси, Валентина Сергеевна.

– Да нет, звонить я им не стану. Просто поеду и выясню, что же это за форс-мажорные обстоятельства такие, которые лишают банк ежемесячно почти двухсот тысяч прибыли.

Валя ехала к банку и прикидывала, что же на самом деле произошло. Ей в голову постоянно лезла мысль о том, что это опять Александр решил поиграть мускулами и показать, кому она должна быть благодарна по гроб жизни и к кому приползти на коленях.

Один раз он попытался ее вынудить – но не получилось (хотя да, тогда она сама подставилась). Но что же теперь? До следующего срока платежа времени предостаточно, отель возвращается к нормальному функционированию. Но что же тогда?

Она решилась и набрала номер Миши. Почти сразу холодный голос робота ей сообщил, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Что ж, этого следовало ожидать. До четверга-то времени осталось всего ничего. Дождемся.

«А банк «Градис» поможет мне выбросить из головы все дурацкие мысли и заняться наконец делом…»

Валентина буквально ворвалась в кабинет начальника кредитного отдела и бросила на стол перед все тем же толстячком в очках полученные документы.

– Но вы же понимаете, что ваши требования противозаконны! Просто не можете этого не понимать.

– Валентина Сергеевна, я прекрасно понимаю ваше возмущение. Где-то даже сочувствую вам…

– Огромное спасибо за сочувствие. – Валя наконец опустилась на стул для посетителей.

– …но это распоряжение головного предприятия. Политика банка в отношении отечественных предпринимателей изменилась. И я не могу оспаривать это решение. Вы что же, хотите, чтобы я начал ругаться с собственным начальством? Я еще с ума не сошел…

– Ну а мне-то что делать в этой ситуации? Я не понимаю!

– Ну, не знаю. Вы имеете право, если хотите, конечно, подать на нас в суд.

– А-а-а, в суд…

Дверь в кабинет открылась, вошел Александр Васильевич. Отчего-то в темных очках.

– Госпожа Головина, конечно, может обратиться в наш суд. Как известно, самый гуманный суд в мире. – Александр плюхнулся на стул рядом с Валей. – Но тогда к ее немалым долгам добавятся еще и судебные издержки.

«Ах ты ж гадина, – подумала Валя. – Все-таки придумал, как меня унизить. Ответ, так сказать, на то, как я унизила тебя… Жаль, что времени маловато. Я бы поискала на тебя управу…»

– Саш, я просто не понимаю, что происходит, – Валя сделала последнюю попытку вести себя по-человечески.

Но Александр не стал делать навстречу даже намека на шаг. Он продолжил громко и с хорошо заметными нотками издевки в голосе:

– А вы никогда не отличались способностью понимать. Как и способностью изучать документы, видимо, тоже. И теперь, конечно, у вас одна надежда – обратиться в суд. Но эта надежда призрачная, уверяю вас. Правда, вы поймете это, как обычно, гора-аздо позже.

Валя смотрела в стену и сдерживалась изо всех сил. Да, он совершенно не изменился, остался все тем же подловатым и эгоистичным пацаном, за что его не любили не только девчонки, но и ребята из класса.

Александр же продолжал:

– А вот я обязательно подам в суд на вашего солдафона… Валя с изумлением взглянула на Александра.

– …за нанесение тяжких телесных повреждений, – он рывком снял темные очки.

На его скуле лиловел огромный синяк, залезая черными краями на глаз, нос и даже на бровь. Валентина внутренне хихикнула – в школе это называлось фингалом. И, вообще-то, служило неким опознавательным знаком, принадлежностью к высшей касте парней, которые дрались за дело… Ну или из-за девчонки.

«Черт, так это Мишка его так разукрасил. Когда же он успел?»

– …и поверьте мне, я этот суд выиграю!

Александр закончил свою речь.