Я все помню

– Причем начало, на мой взгляд, замечательное. Я думаю, что разница между волной и насильником в том, что волна обладает могуществом, и когда несет вас вперед, и когда выбрасывает на берег. Именно таким образом вы испытываете на себе ее силу. Насильник же обладает властью, только когда причиняет своей жертве боль. Изнасилование и секс – очень разные вещи. Поэтому для начала действительно просто замечательно.

Я знаю, что разные, это вполне очевидно. Но в плане механики – то же самое. Не знаю, называйте это изнасилованием, сексом, да чем угодно, в любом случае здесь имеет место проникновение одного человека в другого.

– Да. Правда ваша. Вполне возможно, что мы говорим об одном и том же, только разными словами. Но самое важное, что вы поговорили об этом с дочерью.

В тот раз впервые после изнасилования, а может, и за гораздо более длительный период, я вновь ощутила тесную связь с ней. Я знаю, со мной в первый раз было по-другому. Но некоторые моменты, например тот, когда она почувствовала себя животным, на котором кто-то едет верхом, лишают человека воли, и в этом плане я испытывала схожие ощущения.

– Стало быть, вы понимаете, что это означает, не так ли?

Не уверена.

– Ну хорошо, вы рассказывали мне, что сами хотели заняться сексом с отчимом. Но если вы испытывали те же чувства, что и Дженни, этого быть не могло. Вполне возможно, что вы не оказывали ему физического сопротивления, и если бы попросили, он был остановился. Но при этом не хотели, чтобы это случилось. Вашу волю сломала потребность в любви, удовлетворить которую не смогла мать.

Шарлотта умолкла. В тот момент она еще не была готова это принять. Сорваться с крючка. Она так привыкла жить двойной жизнью. Но эта Шарлотта, хорошая, была лишь частью ее индивидуальности, была еще и плохая, упорно не желавшая сдавать свои позиции.

– А как отреагировал на случившееся Том?

Вопрос был неискренний и неэтичный. Вам он может показаться совершенно невинным, но ведь я теперь тоже жил двойной жизнью. Доктор, пытающийся помочь своей семье. Отец, старающийся помочь сыну.

По правде говоря, я не знаю. Мне теперь неведомо, что он чувствует. Он уснул в кровати с ноутбуком на коленях. Не знаю почему, но я убрала компьютер, сняла с себя одежду и отбросила ватное одеяло. Том проснулся и потрясенно посмотрел на меня. Секса у нас не было уже почти год. Единственный раз, когда мы попытались заняться им после нападения на Дженни, я почувствовала, что с мужем что-то не так. Он будто не мог испытывать наслаждение от близости до тех пор, пока с Дженни не будет все в порядке, а насильника не упрячут за решетку. По правде говоря, мне тоже не хотелось, просто я подумала, что для этого пришло время. Но прошлой ночью мне было наплевать. Я взгромоздилась на него, у нас был секс. Не знаю, понравилось ли ему. Впрочем, это меня тоже не волнует. Тому, похоже, мое поведение пришлось не по душе, но он не сделал ничего, чтобы меня остановить. В нашем браке так всегда. Он пошел у меня на поводу, я почувствовала себя дерьмом. Не знаю, зачем я это сделала. Как вы думаете, может, мне тоже хотелось лишить его воли?

– Нет, мне так не кажется.

Тогда что?

– Думаю, вам хотелось почувствовать, как волна радостно несет вас к берегу.

Наш сеанс проходил на следующий день после того, как я пообещал Тому попытаться восстановить воспоминания о синей толстовке. И как жена нашла синюю толстовку в шкафу моего сына.