Я все помню

Шон вспомнил. Волнение, пистолет в руке, концентрация внимания на выполняемой миссии, намерение убить человека – мы не могли воссоздать подобные факторы во время наших сеансов. Но в тот момент, вспыхнув у него в голове, воспоминания вернули его к тому дню, к той боевой задаче.

Пока Шон двигался вперед, Том попытался тронуться с места. Включил скорость и выехал обратно на проезжую часть. Проехал еще квартал и опять остановился.

Ярость, которую я в тот момент ощутил в душе, не поддается никакому описанию. Слышать голоса родителей, отзывающихся обо мне пренебрежительно и называющих трусом, потому что я превратился в неподвижную статую. Я собирался убить человека! Думаю, что и трепет, и нерешительность в данном случае вполне оправданы. Я брошу детей на произвол судьбы. Лишу их средств к существованию. У них больше не будет отца. И ради чего? Дженни ведь все равно как была жертвой, так ею и останется. Если я убью негодяя, который над ней надругался, это все равно ничего не изменит. Воспоминания к ней не вернутся, а без них она не сможет полностью прийти в себя. Убийство Салливана не восстановит ее память. Потом я подумал о справедливом наказании, к которому стремился с такой одержимостью. Истории других жертв и то, как свершившееся правосудие помогло им полностью выздороветь. Если я остановлюсь, насильник так и не понесет наказания. Мы отняли у Дженни такую возможность. Я уставился на приборную доску и немного успокоился.

Пока Шон медленно, шаг за шагом, приближался к открытой двери, к нему сполохами молний продолжали возвращаться воспоминания.

Ощущение было такое, будто я схожу с ума. Мне никак не удавалось сосредоточиться на стоявшей передо мной задаче. Я вновь остановился и постарался стряхнуть с себя эти воспоминания, как надоедливых комаров. На этот раз у меня все получится. Я поднял ногу, подался вперед, но тут же поставил ее обратно. Прямо передо мной вдруг вырос Валансия. Я сделал шаг и оглянулся назад, но его там не было, он шел впереди! В окне мелькнула тень Салливана. Я поднял вторую ногу и потащился вперед. «Вот дерьмо, да, приятель?» Это были мои слова. «Хреновы наши дела. Хреновы!» Мои слова! Валансия упорно шагал впереди меня. По его запыленному лицу струились слезы, прокладывая на коже извилистые дорожки. Страх! Ему всегда было так страшно. Вот черт! Что он делает?! «Я не боюсь!» Думаю, он произнес именно эти слова! Я вспомнил их, когда шел убивать Боба Салливана! Вспомнил!

Когда Том остановился на обочине дороги, мимо него на бешеной скорости пронеслась машина. Потом он о ней вспомнит, хотя в тот момент не обратил на автомобиль никакого внимания.