Я вижу тебя (ЛП)

Он повторял про себя, что сможет это сделать, сможет же? Олдриджа никогда не связывали. Красная лента, стягивавшая его запястья, легко бы развязалась, если бы он потянул с усилием. Единственное, что удерживало Олдриджа на месте — его сила воли, и по мере того, как тянулось время, воля мужчины рассыпалась, как замок из песка, построенный близко к воде.

Профессор уже был готов освободиться, но услышал вошедшего в кухню Мигеля. Вот и все. Пути обратно нет. Отступление возможным вариантом больше не считалось. Сердце Олдриджа начало бешено колотиться в груди.

— Милый, я дома!

Мигель окажется здесь через несколько минут. Он увидит Олдриджа и что сделает? С ним?

— Олдридж? — Голос Мигеля эхом раздавался в доме.

Это все было ошибкой. Огромной ошибкой. Олдриджу нужно срочно освободиться, объясниться и...

А потом он услышал свое имя, но сказанное так тихо, что Олдриджу едва удалось его расслышать. Мужчина повернул голову, насколько было возможным. Олдридж старался сохранить хоть каплю достоинства, но у него не слишком-то получалось. Он откашлялся.

— Знаю, что немного с опозданием, но с Рождеством. — А потом он мысленно выругался. Никакого достоинства.

Мигель уронил рюкзак. И широко открыл рот.

— Олдридж?

— Э-э, да? Кого-то другого ожидал?

Это вернуло Мигеля к жизни, и он пошел к мужчине, тихо фыркнув.

— Нет, papi. Я не ожидал... вообще-то... ничего. Но это...

— Глупо? Безумно? Неловко? Крайне унизительно.

— Соблазнительно. Очень соблазнительно. У меня встал только от твоего вида. Черт.

Олдридж сглотнул.

— Серьезно?

— Еще как, papi. Я так сильно хочу тебя трахнуть. Но не так. — Он потянул за ленту.

— Нет? — Олдриджа одновременно захлестнуло облегчением и разочарованием.

— Нет. Я не хочу короткого и грубого секса. Не сейчас. — Он отвязал руки Олдриджа и развернул мужчину, чтобы тот сел. Мигель осторожно погладил Олдриджа по руке.

Профессор прижался к плечу Мигеля и подставился под ласку.

— Как ты понял, что я этого не хочу?

— Потому что знаю, papi. Знаю. Может, однажды. Кто знает? Но не сейчас. С ужином нужно еще что-то делать?

Олдриджу понадобилась секунда, чтобы осознать смену темы.

— Нет. На слабом огне будет готовиться еще долго. У нас есть время, если ты...

Мигель его поцеловал, обхватывая лицо, словно он был бесценным сокровищем. Губы Мигеля были восхитительно сладкими, и все чувства Олдриджа сосредоточились только на нем.

— Пойдем наверх. — Мигель бросил на пол ленту. — Нам она не нужна. А бабочка. — Он аккуратно за нее потянул. — Пусть останется. Очень сексуально выглядит.

Все казалось каким-то нереальным, и Олдриджу с усилием пришлось сосредоточиться, когда Мигель потянул его наверх к главной спальне. Не успев ничего понять, мужчина оказался лежащим на спине на кровати, которую теперь больше считал их, а не своей. Глупая красная бабочка никуда не делась. Олдридж потянул за нее, но Мигель его остановил.

— Даже не думай, Олдридж. Оставь ее, — сказал Мигель, стягивая с себя одежду, обнажая свое восхитительное тело сантиметр за сантиметром.

Олдридж наблюдал за Мигелем, получая не меньшее удовольствие, чем в тот самый первый раз, но сейчас было еще лучше. Его мечта обрела плоть и кровь, эрекцию, сочившуюся смазкой, и голодный блеск в глазах. От предвкушения и небольшого страха Олдридж передернулся.

«Что если, что если, что если...»

А потом Мигель пополз по постели на Олдриджа.

— Привет, док.

— Привет. — Голос у Олдриджа был таким тонким и хрупким, как прозрачная пленка.

— Все хорошо?

Олдридж с трудом сглотнул.

— Думаю, да.

— Замечательно.

Мигель сжал лодыжку Олдриджа. Мужчина ждал ползущего чувства ужаса, но ничего не последовало. Пока нет. Мигель погладил вниз и вверх икру мужчины, взъерошив волосы на ней, и все равно никакой паники и страха. Ладони Мигеля двигались медленно, неумолимо выше, но Олдридж испытывал только удовольствие, желание и предвкушение. Не было ни паники, ни сокрушительной необходимости сбежать.

Более того, он чувствовал себя в безопасности. Правда.

— Ты мой, — проговорил Мигель, поглаживая бедра Олдриджа.

— Я знаю. Я тебе верю. — И это тоже правда. Олдридж впервые в жизни поверил, что если он упадет, то кто-то — Мигель — его обязательно поймает. Мужчина закрыл глаза, доверившись Мигелю всем своим сердцем.

Почувствовав, как Мигель медленно развел его ноги в стороны, Олдридж заставил себя расслабиться. На мгновение он напрягся, ощутив горячую, требовательную влажность языка Мигеля на своем теле, но это продлилось всего мгновение. Олдридж наслаждался ощущениями, которые создавал язык Мигеля, вылизывая всю промежность до сомкнутой дырочки. Это было так хорошо — просто бесподобно — совершенно отличалось от грубого равнодушия, которое мужчина испытывал в прошлом. Поспешная прелюдия, пройденная, словно существовал какой-то подробный список, а Олдридж был только изнурительной работой, которую необходимо выполнить. Сейчас все было иначе.