Я вижу тебя (ЛП)

— ¡Basta![39] — Мигель на свою голову встал между бабушкой и братом, получив от нее тапком. — Да, прекрати!

— Не мешай, мальчик! — по-испански быстро проговорила бабушка. — Прочь с дороги или тебе тоже перепадет.

Мигелю казалось, что голова его вот-вот взорвется. Он огляделся по сторонам в поисках родителей. Мама казалась разъяренной, а папа сильно встревоженным и растерянным. Башмаком орудовала мать отца, а папу учили уважать старших, особенно свою mamá. А mamá Мигеля тем временем выкрикивала своей suegra[40] такое, отчего уши парня скручивались в трубочку.

— ¡Maldita sea la madre qие те parió![41] — проорала мать Мигеля его бабушке, и во дворе послышался общий ропот. Наверное, мама зашла слишком далеко. Даже если аbuela немного свихнулась, оскорблять родословную свекрови, все же, было охренеть, как серьезно.

Мигель просто мечтал, чтобы ибупрофен поскорее подействовал.

Abuela с бледным лицом и горящими глазами повернулась к жене сына:

— ¡Vete pa’l carajo![42]

Mamá стукнула papá в грудь.

— Она только что меня послала. Ты так и будешь молчать?

Papá выглядел так, словно мечтал исчезнуть.

И тут открыл рот Жозе.

— Я не сделал ничего плохого, — выдал он, с мятежным видом сложив руки на груди. — Ты из меня это тапком не выбьешь, аbuela. Не получится.

— Уж я-то постараюсь! Кто-то должен спасти тебя от адского пламени, уж если твоя madre puta[43] не в состоянии.

— Анисета, он гей, — парировала мама. — А не одержимый дьяволом, и если ты еще раз его ударишь, клянусь Богом, я...

— Стойте, — рявкнул Мигель. Он посмотрел на Алондру и поморщился, когда спор возобновился. — Что произошло? Кто его выдал?

— Ты знал? — ахнула аbuela. — Знал и ничего нам не рассказал?

— Я сам себя выдал, — сказал Жозе. — Подумал, зачем начинать новый год с тайны, которая так меня тяготила? Хотя и не должна была. К тому же, — добавил он. — Она сама спросила.

Abuela возмущенно ахнула.

— Ничего подобного.

Валерия заговорила впервые с того момента, как Мигель вошел в гущу ссоры.

— Вообще-то, аbuela, он в некотором роде прав. Ты сама спросила Жозе, планирует ли он вообще встречаться с девочками. И когда он ответил «нет», ты спросила почему. И он тебе не солгал.

Мигель и Алондра изумленно уставились на сестру. Валерия пожала плечами.

— Слушайте, он гей, но нашим быть не перестал. Мы же не можем вычеркнуть его из семьи только потому, что он не оправдал наших ожиданий. Если уж на то пошло, половине присутствующих грозит то же самое по тем или иным причинам, — она осмотрела двор, и хотя больше не произнесла ни слова, некоторые опустили или вовсе отвели глаза от ее осуждающего взора. — Я другого брата не хочу. И этот вроде неплох. Уж если шестилетний ребенок способен пережить рождение двоих братиков, я думаю, что все мы сможем привыкнуть к тому, что Жозе нравятся мальчики. Bien?

Мигель обернулся на хриплый смех, раздавшийся за его спиной — смеялся его abuelо[44]. Abuelа зыркнула на мужа.

— Уж точно не тебе судить, Анисета, — сказал он. — Оставь мальчика в покое.

И тогда аbuelа обратилась к Мигелю:

— А ты? Тебе что нечего сказать?

— Мне без разницы с кем он хочет провести свою жизнь. Он мой брат. И я его люблю.

Жозе поднял кулак, и Мигель ударил по нему своим. В знак солидарности.

— Ты разбил мое сердце, — с горечью проговорила abuelа. — Не хочу видеть тебя в своем доме. Я не потерплю под своей крышей mamahuevo[45].

Мигель не мог поверить в услышанное: бабушка назвала Жозе членососом. Все казалось каким-то нереальным, и похмелье здесь никак не помогало.

— Серьезно? — спросил ее Мигель.

— Ты можешь остаться, — сказала она, шмыгнув носом. — Но в своем доме я не хочу видеть такого человека, — она ткнула в Жозе своим тапком.

— В нашем доме, — возразил аbuelo. Они с аbuelа начали препираться на испанском.

— Пойдем, — обратился Мигель к брату. — Ты ее слышал. Я закажу такси, чтобы вернуться в отель.

Джулия и Алондра тоже поднялись.

— Мы тоже едем, — сказала Джулия.

Валерия тоже встала со вздохом.

— И я.

Их mamá тоже встала.

— Заказывай минивэн. Я еду с вами, иначе кого-нибудь убью, — она злобно покосилась на свою suegra.

Их papá тоже поднялся.

— Ясно, — фыркнула аbuela своему сыну. — Все понятно, ты выбрал их, а не меня.

— Ты выбрала за нас, mamá, — сказал их отец. — И так же можешь выбрать, чтобы мы остались. Пойду, соберу вещи, — он поцеловал свою жену в щеку. — Езжай с детьми. Я приеду с нашим багажом чуть позже. Надеюсь, в отеле остались свободные номера. Если нет, найдем другой.

Стоя на тротуаре в ожидании такси, Жозе проговорил:

— Не сказать, конечно, что я уже... ну вы понимаете...

— Что ты уже? — спросила mamá.

Жозе готов был провалиться от стыда на месте.

— Ничего.

Алондра фыркнула.

— Он имел ввиду, что она обозвала его mamahuevo.

— Я еще не... в смысле, я гей, но...

Mamá обняла Жозе.

— Не имеет значения правда это или нет. Мы все равно не собирались оставаться.