Я, виконт и прочие чудовища (СИ)

На лестнице появились новые гоблины. Они подняли Кристофа и перенесли в один из домов. Довольно богато обставленный и удобный. И не подумаешь, что ведьма сплела здесь гнездо.

Кристофа уложили в чистую постель и вызвали лекаря. Но в тот день он так и не пришел в себя.

– Пока переждете здесь, а как Инквизитор окрепнет, я провожу вас в Маковый Уголок, – сказала ведьма и задумчиво склонилась над Кристофом. – Но он очень странный. К инквизиторской силе примешалась иная. Природу которой я никак не определю. Тут нужен более сильный маг.

Ведьма повернулась к Нинелль.

– Возможно ты права и нужно показать его Ботрелу.

Он очнулся наутро. Нинелль с ведьмой стояли у его постели.

Кристоф медленно раскрыл глаза, а потом с трудом обвел взглядом комнату. И подскочил в постели, поняв куда он попал. Но голова разболелась и печать на ладони загорелась огнем. Он со стоном упал обратно на подушки.

– Проклятая ведьма, – почти выплюнул он.

– А вы только сейчас поняли? – спросила Нинелль печально.

– Догадывался, кинжал вас выдал, – простонал он в ответ.

– Вам придется пробыть тут какое-то время, Инквизитор, – обратилась к нему ведьма с усмешкой, – и не советую обижать мадмуазель Нинелль. Она спасла вам жизнь.

– Я наберусь силы, – прошипел он. – Ваш колдун не сможет контролировать меня долго. И тогда берегитесь...

– Какой неблагодарный субъект, – покачала головой ведьма. – Впрочем, как все они. Но эти дни он в полном твоем распоряжении, милая. Делай с ним все, что хочешь, а потом советую избавиться.

Нинелль вздохнула. Легко сказать. Что она может делать с человеком с проломленной головой? Если только разговаривать.

Нинелль отвела глаза. Она не нашла в себе сил встретить гневный и полный боли взгляд Кристофа.

– Зачем я вам нужен! Я никак не возьму в толк, – не унимался Кристоф. – Вы могли меня сто раз убить уже.

Он уже пошел на поправку и по утрам сидел в кресле. Из-за болезни стал он крайне раздражителен и каждый день пилил Нинелль. А еще больше он злился из-за того, что инквизиторская печать окончательно его отвергла. Собственные же стихийные силы он не контролировал. Так только – суп заморозил в тарелке и пару куриных ляжек. К тому же силы его явно входили в противодействие с печатью и Инквизитор, как маг окончательно вышел из строя.

Зато ведьмины настойки пошли на пользу. И здоровый цвет лица вернулся. И даже повязку смогли снять.

– Я не могу сказать, преподобный Кристоф, – уклончиво отвечала Нинелль, присаживаясь на стул напротив. – Вы не поймете.

– Может быть все таки пойму? И вы, наконец, объяснитесь?

– Я задумала... мне безумно неудобно... – Нинелль подняла глаза к потолку.

Кристоф приподнял бровь.

– Ну же, мадмуазель дю Пэн. Я жду. Для чего я вам нужен? Может быть, вы держите меня, как заложника?

– Вы мне нужны только для одной цели, преподобный Кристоф. Я хочу от вас ребенка, а потом... я думала обратить вас в статую, но сейчас глядя на ваше беспомощное состояние... Думаю, что Ботрел сам решит, как с вами быть.

Глаза Инквизитора потемнели. Нинелль приложила руку к груди, где лежал кинжал. Но он к ее удивлению не двинулся с места. Просто посмотрел на нее пораженно.

– И это все, чего вы хотели?

Нинелль кивнула.

– И еще в статую обратить, – добавила она тихо, – в отместку за всех темных магов.

– А вы умеете?

Нинелль кивнула.

– И многих уже превратили?

– Одного... придворного кавалера, но он заслужил.

– Почему вы выбрали меня? – спросил Кристоф, презрительно скривив губы.

– Я не знаю... – Нинелль опустила глаза.

Она и правда не знала. Может, потому что красивый. И неприступный.

Он встал и подошел к ней. Наклонившись, взял за подбородок. Глаза его из голубых сделались совсем темными и Нинелль стало страшно.

– Чего же вы сразу не сказали, мадмуазель дю Пэн? Я никогда не отказываю дамам.

С этими словами он грубо впился Нинелль в губы.

С силой втянул ее нижнюю губу в рот и прикусил. Она явственно почувствовала исходившую от него ярость. Нет, вовсе не о таком она мечтала. А что, если он ее изнасилует?

Нинелль уперлась ладонями ему в грудь и с силой оттолкнула. Он подался назад, но на ногах устоял, только лишь слегка пошатнулся.

– В чем дело? – спрсил он, тяжело дыша, – вам не понравилось?

Нинелль вскочила на ноги и выдернула из-за корсажа кинжал.

– Я не хочу, чтобы это произошло так! – крикнула она.

– Как так? – он зло улыбнулся. – Ложитесь же уже на кровать! Но нежной любви я вам не обещаю. Уж увольте. Никогда раньше не спал с ведьмами, но полагаю вы все любите пожесче. Как на шабашах.

Нинелль в отчаянии замотала головой. Какой же он дремучий и глупый.

– Я не хочу так! – закричала она. – Я хочу, чтобы вы смотрели на меня, как тогда, у яблонь.

Он рассмеялся.

– Тогда у яблонь я считал вас приятной девицей. Хоть и почувствовал силу вашего кинжала. Но у нас многие дворяне грешат мелкой магией. Я, как дурак, попытался вас оправдать. А ведь чуял неладное. Но с тех пор многое изменилось, мадмуазель дю Пэн.

Он сделал к ней шаг, но Нинелль отступила назад.

– Вы не посмеете... не подходите ко мне. Я позову на помощь.

Он скривился от гнева.