Я вернусь в твою жизнь

Хотя да, о чём это я… Это же Радич. Взрослее, крупнее, шире в плечах, с бородой и более квадратной челюстью, но Радич. Вряд ли он все пять лет потратил на глубинное изучение норм этикета.

— Испанцы уже в Питере, — начинает говорить. Нашёл время — взлёт же! — После прилёта у нас есть четыре часа на дорогу и обустройство в отеле, потом официальная переговорная встреча. Предварительная. Деловая. После — речная прогулка и ужин на теплоходе. Завтра утром официальное подписание, если придём к соглашению. А вечером неформальная встреча, ужин в ресторане. У тебя есть всё необходимое?

— Есть, конечно, — отвечаю, судорожно вспоминая, положила ли туфли, а то придётся тащиться на встречу в платье и лоферах.

Семён продолжает разъяснять некоторые детали, которые мне нужно знать, чтобы подготовиться. Сообщает о составе делегации испанцев, примерно поясняет, кто есть кто, показывая на экране телефона.

Ну что я там могу запомнить? Особенно сейчас, в стрессе перед самым-самым вылетом.

— Слушай, давай позже, мы тут взлетаем, — обрываю его, не выдержав, и продолжая вдавливать затылок в кресло.

— Расслабься, Адамовна, мы уже, — усмехается, и я замечаю, что табло “пристегните ремни” уже не горит красным, а большинство пассажиров расслабленно болтают. Некоторые даже ремни отстегнули.

Вот же… заговорил. Что я и не заметила. Двадцать минут взлёта оказались незаметными.

Особенно после этого “Адамовна”, прошившего иглой насквозь.

4

Я, конечно, глаза закатила да наушники до конца полёта воткнула в уши, но, честно говоря, была признательна, что отвлёк от взлёта. Хоть гордость и отказывалась признавать это, а сердце крутило пальцем у виска и приговаривало “Василина, отвлечься от страха при взлёте на Радича, всё равно что воткнуть себе нож в живот, чтобы не думать о зубной боли. Действенно, но по факту куда опаснее и хуже по последствиям”.

Через три часа мы сели в Пулково. Цель долететь и не сойти с ума — достигнута. Но вдруг я чувствую растерянность. А что дальше? Как дальше? Отель, комнаты рядом через стену… Появляется страх, что на переговорах с испанцами я на нервах и испанский забуду. Начну там ещё мямлить…

Пока идём получать багаж и дальше на выход из терминала, Семён почти всё время разговаривает по телефону. Один звонок, второй, несколько раз кого-то сердито сбрасывает, но потом всё же отвечает.

— Да? — говорит резко. — Я в Питере. Занят. Не звони больше. Сам наберу, как получится.

Не знаю почему, но мне представляется, что сейчас он разговаривал с женщиной. Со своей девушкой. Или даже женой. Почему нет? Наверняка он женат, хотя кольца на пальце я не увидела. Но не все же носят кольца.

Да и вообще, без разницы мне. Понял, зверёк? Молчишь? Вот и молчи там.

В такси Семён садится на переднее сиденье, что позволяет мне хотя бы ненадолго немного расслабиться и спокойно написать Люде.

Римма тоже присылает сообщение, а я хлопаю себя ладонью по лбу. Как же могла забыть, ведь обещала ещё перед вылетом написать. Но от неожиданной встречи так оторопела, что совершенно вылетело из головы.

“Привет, всё ок? Встретились? Долетели?”

“Привет. Встретились. Долетели. Ты как?”

“Лучше. Сегодня я даже немного поела рисового супа. Как тебе Семён Владимирович? Скажи секси?”

И кучка всяких смайликов с глазами-сердечками, зачёркнутым восемнадцать плюс и капающими слюнками.

Ох, Римма…

“По больному? Ты ведь уже давно одна”

Ты даже не представляешь, подружка, насколько по больному…

“А сама-то чего не позарилась?” — спрашиваю, а пальцы не сразу попадают по нужным буквам, приходится корректировать сообщение.

“Да там и передо мною знаешь какая очередь, кто зарится. Да и тем более, ты же в курсе, что я пока с Аликом думаю закрутить. Вот скоро придёт мне ещё одну капельницу ставить. Я хоть и подбитая этим долбанным гриппом, но всё же не совсем в труху. Вот и позову его на кофе через пару дней. Отблагодарить, так сказать”

Качаю головой и улыбаюсь. Римма такая Римма. У неё особенный взгляд на мужчин и свой подход. Другая бы и на глаза боялась показаться тому, кто её видел в подобном виде, как Алик. Но я уверена, она покорит его, если уже не покорила. Не каждый медбрат прибежит через пятнадцать минут ставить капельницу после звонка, да ещё и в рабочее время.

Отправляю Римме анимированные смайлики, которые она просто обожает, а потом поднимаю глаза и замечаю, что Радич наблюдает за мной через зеркало спереди. При этом хмурится, сдвинув брови.

Отворачиваюсь к окну, разглядывая виды. Я ведь впервые в Питере! А ту Римма со своими мужиками.

Прикипаю к окну надолго, до самого момента, пока такси не паркуется у отеля. Выхожу из машины через левую дверь, игнорируя открытую Семёном правую. Вытаскиваю ручку из своего чемодана, намереваясь идти к ступеням.

— Гордая и независимая? — слышу саркастичное в спину.

— В помощи не нуждаюсь, — отвечаю не оборачиваясь. Так-то я свой чемодан и сама докачу.

Радич не спорит и не настаивает, а через несколько минут у нас в фойе забирает багаж носильщик. Далее мне всё же приходится ориентироваться на Семёна, потому что он разбирается с бронью номеров у стойки.