Я - ваш король

Они довольно переглянулись. Ну, да, все они, невзирая на возраст, остаются профессиональными военными, а потому живут, в том числе, с военной добычи, каковая сама собой не появляется. А я продолжил раздавать должности.

— Граф Винс, вам я поручаю заботу об артиллерии.

— Артиллерии? — не понял граф. — Это те громыхающие медные трубы, что испускают дым и смердят серой? Я их терпеть не могу и ничего в них не понимаю. Зачем они вообще нужны?

— Когда мы будем штурмовать чей-либо замок, вы поймёте, зачем они нужны. А пока ваша задача в том, чтобы артиллерийский парк пополнялся новыми орудиями, запасался порох и ядра, на это выделят деньги из казны, но вы должны следить, чтобы они расходовались эффективно. Кстати, — я резко сменил тему, — а что с вашей дочерью?

— Сидит под замком, — угрюмо буркнул граф, это была больная для него тема, — не знаю, что теперь с ней делать, придётся придумать партию попроще. Если дать большое приданое, какой-нибудь рыцарь согласится взять её с изъяном. У меня есть наследники мужского пола, так что дочь можно пристроить и так.

— Кажется, я знаю одного такого рыцаря, — сказал я, мысль только что пришла в голову, но показалась правильной. — Точнее, он пока не рыцарь, но я собираюсь пожаловать ему титул.

— Ваше Величество? — он внимательно посмотрел на меня.

— Алхимик Альрик, тот самый, которого вы так хотели казнить, думаю, и приданое не понадобится, он всё получит на королевской службе, и супружеская пара не будет нуждаться.

Граф выглядел озадаченным.

— Кроме того, теперь Альрик будет работать под вашим началом, он будет отвечать за поставки пороха, а математик… не помню его заковыристого имени, будет обучать артиллеристов прицельной стрельбе, раз в месяц будете устраивать учения, это важно.

— Почту за честь, — буркнул граф, но на лице его отразилась странная гамма чувств.

А я продолжал:

— Барон Аксель.

За столом встрепенулся молодой мужчина лет двадцати пяти, одет он был скромно, имел тонкие черты лица и умные глаза.

— Люди говорят о вашей бережливости, многие даже именуют вас скупым, хотя имение ваше довольно обширно и приносит хороший доход, это так?

— Я просто не считаю нужным тратить деньги на то, что мне не нужно, я противник роскоши, пьянства, увеселений и иного расточительства.

— Это хорошо, потому что я собираюсь назначить вас главным казначеем и вверить заботу о королевской казне. Я вижу, вы согласны, но учтите, любая сумма, размером более десяти флоринов, прежде, чем быть потраченной, должна согласовываться со мной. Первым делом, приступив к своим обязанностям, проведите ревизию и скажите мне, какими средствами казна располагает и какие поступления в неё ожидаются.

— Я всё сделаю, Ваше Величество, — с достоинством кивнул головой барон Аксель.

Следом я назначил печатника и мажордома, который смотрел бы за дворцовым хозяйством. На этом кадровые перестановки закончились, и мы перешли к собственно, застолью. Завершилось оно через пару часов. Распустив аристократов, я некоторое время сидел на кресле один, раздумывая о дальнейших действиях. Потом с кряхтением встал, направившись к выходу, среди прочего, было у меня одно нерешённое дело, которое нежелательно было откладывать.

Выяснив у прислуги местонахождение Эллины, я направился к ней. За мной беззвучно следовали двое пехотинцев в лёгкой броне и с мечами, правда, в отличие от старой охраны, эти двое держали мечи в ножнах. Дочь покойного герцога содержалась в просторной комнате этажом ниже. У дверей стоял солдат с алебардой, который поприветствовал меня сдержанным кивком головы в каске.

Войдя в комнату, я увидел, что девушка стоит, замерев и смотрит в окно, откуда видно было кусок города. Даже со спины видно было, что она сильно напугана. Действительно, ей уже рассказали, что произошло, что её папа, бывший первым министром, пытался убить короля и уже казнён, а теперь, надо полагать, пришли за ней, чтобы вести её на пытку или сразу на плаху.

— Эллина, — тихонько позвал её я.

Она вздрогнула и медленно повернулась.

— Айкон, — она сначала обрадовалась, потом расстроилась, а потом снова испугалась.

Я подошёл поближе.

— Ты в порядке? — спросил я, понимая, что вопрос глупый, девушка лишилась отца, и сама сидит взаперти.

— Да, я здорова, если ты об этом. Только я ничего не помню, а эти люди рассказали страшные вещи. Мой отец мёртв?

Я кивнул.

— Его слишком опасно было оставлять в живых, после попытки покушения на меня, мы быстро провели суд, и я утвердил приговор. Теперь, когда допросили остальных участников заговора, я понимаю, что поступил правильно.

— А я? Что будет со мной? — страх её и не думал проходить.

— Знающие люди говорили, что тебя тоже стоит допросить, — честно сказал я, — но я запретил им это делать, думаю, ты к заговору непричастна. Ведь так?

Последние слова я произнёс с нажимом, никто её в пыточную не потащит, но хотелось бы знать степень вовлеченности.