Я - ваш король

— Тогда мне плевать, — я широко ему улыбнулся. — Тот, кто в моей стране носит оружие но при этом не находится у меня на службе, есть разбойник, недостойный никакой жалости. А добро в обозе и так принадлежало им.

Я задумался. Потом, приняв решение, обратился к бывшему рыцарю Герду, но достаточно громко, чтобы слышали и те крестьяне, что стояли поодаль.

— Как бы то ни было, а вы все остаётесь бунтовщиками. Слушайте и запоминайте: незаконно отобранное имущество вам вернут, но налог королю платить всё равно придётся. И теперь он составит не восемьсот флоринов, а тысячу, вы соберёте его сами и отдадите королевскому представителю, сроку даю один месяц. Теперь ты, Герд, бывший рыцарь. Тебя я велю заковать в кандалы и в таком виде доставить в столицу, там тебя бросят в тюрьму, но будут хорошо кормить, я пока не решил, что с тобой делать. Старосты деревень, участвовавших в бунте, должны будут явиться ко мне на суд добровольно, где им выдадут по двадцать плетей, остальные свободны, могут возвращаться к своим занятиям.

По всем вводным, я был в шоколаде, барона-коррупционера казнил, его имущество и земли теперь мои. В виде налогов казна получила уже восемьсот пятьдесят флоринов, а теперь получит ещё тысячу, плюс Готард в заложниках, что в перспективе принесёт ещё десять тысяч. Его такая сумма не расстроила, надо было больше требовать, ну, да ладно, тоже деньги немалые. Плюс репутация народного защитника, в этом мире, лишённом не только Интернета, но и полноценной почты, слухи, тем не менее, разносятся быстро. Страна будет знать, что царь хороший, а бояре плохие. Не знаю, чем мне это поможет, но, вдруг начнётся гражданская война, будет, кому за меня партизанить.

Теперь остались сущие пустяки, выпороть три-четыре десятка старост (их, на деле, больше, область обширная и заселена довольно густо, но всех отловить вряд ли получится), вернуть обозы с награбленным, благо, они не успели уехать далеко, а потом ещё выжить, сразу, как вернусь в столицу. Я был уверен, что мои проблемы только начинаются. В глазах окружавших меня аристократов я увидел нечто такое, что заставило сильно поколебаться в своей уверенности. Такой король им точно был не нужен. Шутка ли, покусился на весь их класс, на привилегии, на освящённое веками право. А если вспомнить, что всё эти рыцари, прямо или косвенно, являются людьми Мелькора, готовыми, в том числе, и на прямой силовой захват власти, будущее мне видится и вовсе мрачным.

Глава седьмая

В столицу мы въехали триумфаторами. Встречали нас так, словно мы не микроскопический бунт в дальней провинции ездили подавлять, а выиграли войну против многократно превосходящего противника, который хотел, ни больше, ни меньше, как истребить под корень всё население королевства.

Рыцари вернулись в свои казармы, где их уже ждали накрытые столы, наёмникам я посоветовал пока не расслабляться. Мне самому предстоял нелёгкий разговор сами знаете с кем. Моя выходка в походе, помимо того, что испортила отношение ко мне всего благородного сословия, ещё и напомнила Мелькору, что король-марионетка внезапно поумнел, стал интересоваться делами и, что самое страшное, не боится лить кровь. Очень тревожный сигнал для него. Настолько, что в результате он вполне может задействовать план Б. В том, что таковой план у него имеется, я не сомневался, его путь к абсолютной власти долог и тернист, к тому же зависит от множества случайностей. Есть путь гораздо короче. Отдать приказ охране, и тогда неудобного короля просто не станет. Вот только тогда и самого Мелькора, очень может быть, не станет. Затопчет его толпа, что с воплями, расталкивая друг друга локтями, побежит занимать трон.

Мелькор встретил меня в моих покоях, ещё раз напомнив, что это далеко не крепость. Да и какая может быть тут крепость, если даже дверей нет, только плотные шторы, мешающие любопытным наблюдать за любовными утехами молодого короля.

Герцог был внешне спокоен, только глаза его выдавали внутреннюю ярость, думаю, он сейчас с трудом сдерживается, чтобы не закричать на меня.

— Ваше Величество, — сказал он, с трудом подбирая слова. — Как вы могли так поступить? Казнить барона, словно простолюдина, при этом почти без вины.

— Он виноват в том, что обокрал мои земли, — напомнил я. — Через год провинция не дала бы ни одного флорина налогов, а жители умерли бы с голоду, или же ушли к другим сеньорам. Я всего лишь защищал свои доходы. Королю ведь положено заботиться о доходах казны?

— Да, положено, но для этого не обязательно никого казнить, вы понимаете, что это показательный пример для всего благородного сословия, они теперь знают, что каждого из них могут казнить по простой прихоти короля. Это недопустимо, именно они — главная опора трона.