Я вас забираю

Действительно нужна. И вообще. Чего я запаниковала? Во-первых, он и правда может меня не узнать. Сколько в мире Колесниковых Вероник? А, во-вторых… даже если узнает, самое страшное, что меня ждет, это отказ в работе. Не больше. Столько лет прошло. Ему вряд ли сейчас от меня еще что-либо нужно. Возможно, он женат? Дети?..

При мыслях об это болезненно колит в груди, но я справляюсь. И не с таким за последние несколько лет справлялась. Жизнь меня вообще не баловала. Сначала детдом, потом незавидная жизнь матери-одиночки. Но я ни о чем не жалею. Не жалею, что отказалась от аборта. Не жалею, что родила от него сына.

И работа мне нужна. Он прав. В первую очередь, чтобы воспитывать его ребенка. И это справедливо. Есть в этом даже какая-то кармическое возмездие, что именно он будет платить мне зарплату, по сути, давать деньги на воспитание собственного сына. А я не могу из-за какой-то глупости, из-за прошлого, что так и не стало будущим, упускать свой шанс.

– Так как вас зовут?

– Меня зовут Вероника, – разворачиваюсь, – Колесникова Вероника Сергеевна. А вас?

Хочется прикрыть глаза и не смотреть. Не смотреть в бездонные, как самое-самое летнее безоблачное небо, глаза. Они ничуть не изменились.

Почему они, черт возьми, ничуть не изменились? Не потемнели? Или, наоборот, не выгорели, став блеклыми? Кажется сейчас они сияют даже еще ярче.

И почему не изменился он? Вернее изменился. Стал еще лучше. В нем больше нет юношеской дерзости и наглости, лишь суровая мужская суть. От которой перехватывает дыхание. От которой сердце начинает стучать в груди быстрее. И ноги приклеиваются к полу, пока я смотрю, не в силах пошевелиться. Смотрю на него.

Мою прошлую боль. Мою прошлую любовь. «Моего» Зураба.

Глава 6

Минута тянется вечностью. В его невероятных глазах приговор. Узнавание. Злость. Ненависть. Последние два мне совершенно не понятны. Не нравится, что встретился со мной? Только я ведь его не бросала. Не предавала. Все как раз наоборот. Или ему просто неприятно вспоминать об этой странице своего прошлого?

Интересно, он думает, что я послушалась его отца и сделала аборт? Ему безразлична судьба собственного ребенка? Хотя, о чем это я? Ведь он сам от него отказался. Пускай и не лично. Но он не мог не знать от врачей, что я тогда уже была беременна.

Снова, как и пять минут назад, порываюсь сбежать. Но грубый властный голос тормозит.

– Сулейманов Зураб Сергеевич. Нам лучше пройти в кабинет. Там и поговорим.

Он решил разыгрывать незнакомца? Что ж? Мне это даже на руку. Встреча после столь длительной разлуки – настоящий шок. А эмоции бьют через край. Вдруг я не смогу сдержаться? Вдруг он поймет, что все еще мне не безразличен? Не мне. Моему глупому разбитому сердце. Наверное, оно думает, что этот человек сможет его склеить. Наверное, оно просто устало болеть. Но мужчина передо мной никогда его не излечит. А вот сделать еще больнее может запросто. Я это чувствую.

– Ваше резюме… – протягивает руку.

В глаза больше не смотрит. Хотя за ту долгую длящуюся, кажется, целую вечность секунду, успел изучить все. И даже на губах задержался, в душе, видимо, насмехаясь над моими неумелыми попытками прихорошиться.

Странно, но обида дает сил. Выталкивает из омута паники и шока, где я все это время пребывала. С тех самых пор, как услышала знакомые вибрирующие нотки голоса. С тех самых пор, как окунулась в голубые озера глаз.

– Я отправляла по почте.

– Вы думаете, у меня так мало писем? Если сейчас начну искать, просидим тут до вечера. – Я думаю, что ты мог хотя бы его распечатать. Сверкаю глазами, но он делает вид, будто смотрит в компьютер. А может и правда смотрит. С чего бы ему смущаться моего присутствия? – У вас ведь не один экземпляр? Как вы готовились, когда шли на собеседование.

– Отлично готовилась.

Ползу в сумку и достаю копию из папки. Он прав. Прежде чем прийти сюда, у меня хватило ума захватить с собой еще один экземпляр.

– Давайте быстрее, – почти из рук выдергивает, – у меня еще много дел.

Не знаю, можно ли мне сесть на стул. Ведь он по-прежнему молчит. Но сил стоять больше нет. Поэтому в кресло напротив массивного темного стола я просто плюхаюсь.

– У вас очень маленький опыт в работе секретаря, – замечает, продолжая рассматривать листок, – семейное положение?

– У меня есть ребенок.

Бумага в его пальцах слегка сминается. Но может, мне просто показалось. И вообще, это нормально задавать на первом собеседовании столь личные вопросы? Хотя информация об этом, итак, будет в моем личном деле, если я сюда устроюсь. Врать глупо.

– С детьми обычно много проблем. Вы недавно родили?

– Ему пять лет.

Так хочется наврать про возраст. Но это тоже легко проверить.

Зураб наконец откладывает многострадальный листок бумаги. Он весь помят, словно его жевали.

– Мой сын ходит в садик и мало болеет.

Говорить под взглядом пронзительных голубых глаз невероятно сложно. Чувство, будто время отмотали назад. Будто не было этих шести лет разлуки. Будто еще совсем недавно он целовал меня. Так нагло. Так дерзко. И всегда так сладко.