Я вас предупредил

Эти рассказы были написаны в разные времена, однако все они касаются земных проблем и земных историй, интересующих всех без исключения читателей. Похоже, я был одним из первых авторов, заговоривших о попаданцах, так как рассказ «Мальчик из 22-го» (выдержал 7 переизданий) – о молодом парне нашего времени, провалившемся в 41-й год, написан в прошлом веке, в 1979 году. Поскольку я достаточно серьёзно играл в волейбол и стал мастером спорта (в 1975 году), тема спорта, в частности волейбола, волновала меня, и я написал несколько историй, героями которых стали волейболисты. О таком игроке был написан рассказ «Волейбол-3000» (я представил, какой будет эта замечательная интеллектуальная игра в 3000 году), где мне удалось «усовершенствовать» игру и предугадать изменение правил. Ну, и, конечно, не миновала меня и романтика (я вообще считаю себя последним романтиком социалистической эпохи), и я написал рассказы «Двое в пустыне», «Камертон» и другие, воспитывающие у читателей чистую тягу – не к сексу – к настоящей любви! Хотя наиболее ярко эта тема была поднята мной в более поздних произведениях.

– Василий Головачёв

Беглец

Вертолёт снизился до четырёхсот метров и, накренившись, пошёл по кругу.

– Видите жёлтое пятно? – прокричал пилот Березину. – Это и есть Драконья пустошь. Посередине – Клык Дракона.

Клык представлял собой совершенно гладкий каменный палец диаметром около полусотни метров и высотой чуть выше двухсот. Палец был окружён обширным песчаным оазисом, который с трёх сторон охватывала тайга, а с четвёртой ограждали пологие, израненные фиолетово-бурыми тенями бока Салаирского горного кряжа.

– Давай вниз, – показал рукой Березин.

Пилот утопил штурвал, и вертолёт провалился вниз, взревев мотором у самой вершины скалы.

С двухсотметровой высоты Драконья пустошь выглядела бесконечной пустыней, ровной и гладкой на удивление. Ни камня, ни кустика Березин на ней не заметил, несмотря на свой двенадцатикратный бинокль. Негреющий желток солнца над горизонтом и белесый пустой небосвод довершали картину мёртвого спокойствия, царившего в природе.

Счётчик Гейгера и дублирующий дозиметр Березин включил ещё в воздухе, но они молчали – повышенной радиации над Драконьей пустошью не оказалось. Но что-то же было, раз его, эксперта Центра по изучению быстропеременных явлений природы при Академии наук России, послали сюда в командировку при полном отсутствии финансирования.

– Ты, случайно, не знаток местных легенд? – спросил Березин, подходя к краю площадки.

– Вообще-то не знаток, но слышал одну… Местные алтайцы говорят – дурная здесь земля. Зверь вокруг пустоши не живёт, люди тоже почему-то не селятся. По преданию, в этих краях обосновался дракон, дыханием своим иссушающий сердца и уносящий людей в ад…

– Поэтично… и загадочно. Радиоактивности нет, обычный фон, а это очень странно, если учесть одно обстоятельство: два дня назад…

Два дня назад в районе Салаира разразилась магнитная буря с центром в зоне Драконьей пустоши, а спутники отметили здесь ещё и источник радиации. Березин вылетел к Салаирскому кряжу сразу же, как только в Центр пришла телеграмма, но выходит, пока он собирался, источник радиации исчез, а буря стихла. Чудеса…

– Очень странно… – повторил Березин задумчиво.

Пилот выглянул из кабины. На лице его, хмуром от природы, отразилось вдруг беспокойство.

– Ничего не чуешь? Мне почему-то хочется смотаться отсюда, и побыстрей.

От этих слов Березину стало не по себе, пришло ощущение неуютности, дискомфорта, и ему внезапно показалось, что в спину ему пристально смотрит кто-то чужой и страшный…

Впечатление было таким острым и реальным, что он невольно попятился к вертолёту, озираясь и чувствуя, как потеют ладони. На многие десятки километров вокруг не было ни единой души, кроме них двоих, но ощущение взгляда не исчезало, усиливалось и наконец стало непереносимым.

– А, ч-чёрт, поехали!