Я вас поглажу мягкой лапой

Я на базаре сумасшедший

Я на базаре сумасшедший,
Играю на гармошке из картона,
И женщине, меня нашедшей,
Дарю себя и половину дома.

Мой дом в коробке «Индезита»,
Есть новый дом на каждый день,
И дверь моя всегда открыта,
И можно сдвинуть домик в тень.

Я тоже был нормальным человеком,
Влюблялся, ошибался и страдал,
Но предан был любимым человеком
И опустился в жизненный подвал.

Мы все живем в стеклянных клетках,
Дорога вниз удобна и легка,
И звякают бутылки в старых сетках —
Удел безумного от горя старика.

Сосед играет на тальянке

Сосед играет на «тальянке»,
Давно уже совсем старик,
И он женат на итальянке,
И о любви ей говорит;

Моя мадонна, Белла мио,
И он, советский партизан,
Не мог пройти девчонки мимо,
И сдался в плен ее глазам.

Она с ним рядом, тетя Белла,
Глаза ее огнем горят,
Их свадьба в маленькой капелле,
Как веселился весь отряд.

Совсем недавно это было,
Прошло всего полсотни лет,
И серебром главу покрыло,
И куплен в прошлое билет.

Давай, терзай меха гармошки,
А, ну-ка, в круг иди печаль,
И пусть стучат твои сапожки,
Ты посмотри с надеждой вдаль.

Когда деревья были черенками

Во времена еще «оНо»,
Когда деревья были черенками,
Я видел даже не в кино
Деревни наши с мужиками.

Потом мы родину продали,
Кому-то где-то там за что,
Я отчий дом найду едва ли,
И в две ступенечки крыльцо.

И все равно на землю тянет
Наш генный груз за тыщу лет,
И дорогим подарком станет
На погребение билет.

Мы проживем еще лет сорок
Назло врагам, нам на удачу,
А в пятницу подходит срок,
Рюкзак на плечи и на дачу.

Тогда мы были все на «ты»,
Стихи читали мы в трактире,
Потом придумал точно ты
Стрелять стихами, словно в тире

И сделать столик некурящим,
На нем свеча горит в шандале,
Чтоб было видно всем входящим,
Что люди в зале танцевали.

Я помню тихую Тверскую

Влюбленный я на расстоянии
В места, где я когда-то жил,
И каждый миг воспоминаний
Мне и сегодня очень мил.

Я помню тихую Тверскую
И Вавилон – старинный ГУМ,
О тех годах всегда тоскую,
Когда сижу во власти дум.

Я подпевал героям Шмыги,
Любимым Сильвы был гусар,
И прошлой жизни только миги
Я вижу в свете ярких фар.

Вся жизнь моя идет в дороге,
От встречи к встрече по пути,
От радости большой к тревоге,
Что времени не хватит мне дойти

До той черты, как до порога,
Где жизнь не жизнь, а просто рай,
Руками можно все потрогать,
Для счастья просто выбирай

Чего ты хочешь в жизни новой,
Наряды, деньги, славу и почет,
Дворец с покраской васильковой
Или огромный самолет.

А, может, и не стоит торопиться,
Достаточно синички мне в руке,
Есть время, чтоб еще влюбиться
И искупаться в призрачной реке.

В деревне нашей жаворонки