Я вас поглажу мягкой лапой

Именинник с усами большими,
С сединой и довольный на вид,
И заботы – палаты с больными,
Встанет вот и пойдет позвонить.

Он работал хирургом в роддоме,
В скорой помощи жизни спасал,
Его знают почти в каждом доме
И поднимут за здравье бокал.

Поднимаю и я рюмку с водкой,
Пятьдесят – это лишь полпути
В коридорах врачебной походкой,
Напевая знакомый мотив.

Пожелаем ему счастья в жизни,
Написать о себе книжки том,
Не забыть о занятьях туризмом
И чтоб полною чашей был дом.

«На подмостках студенческой сцены…»

На подмостках студенческой сцены
Был он Гамлет, студент Дон-Жуан,
В стройотрядах узнал жизни цену
И с друзьями делил достархан.

Мы искали в горах птицу счастья,
Ели рыбу из дивных озер,
Под брезентом сидели в ненастье,
Подпевал нам веселый костер.

Есть что вспомнить и тихо на ушко
Рассказать анекдот с бородой,
И погладить от сытости брюшко,
Позабыв, когда был сам худой.

Не раскрою больших я секретов,
Но над ним всегда солнечный луч,
Мой привет прибавь к сотне приветов
И стеклом постучи по стеклу.

«Кто по жизни был дамский угодник…»

Кто по жизни был дамский угодник,
Тот становится женским врачом,
Извини, вот такой я негодник,
Рублю правду стихом, как мечом.

У врачей всегда теплые руки,
Мягкий голос и ласковый взгляд,
И пальпации громкие стуки
Ему все о больных говорят.

Много дам у него в отделенье,
Но для них он отец-командир,
Он мужчина для всех загляденье
И халат у него как мундир.

Может, будет он скоро министром,
Голос, стать, то, что надо – все есть,
Станет скоро науки магистром
И ему отдавать будем честь.

А пока, давай выпьем с тобою,
Понемногу, за дружбу семей,
Все прописано в жизни судьбою,
Даже здесь у тебя юбилей.

Самиздатное

Средь колоколен, пьедесталов,
Куда ни глянь – одни столпы,
Иду по жизни я устало
В бурлящем гомоне толпы.

Все ждут, когда его погонят
С крестом на гору распинать
Того, кто ими был не понят,
Кого не грех и попинать.

Они не знают, что я с ними,
Что в стол пишу свои стихи,
Я не один под небом синим,
Скрываю рифмами грехи.

Идти приходится по тропкам,
На шляхе классики стеной,
Стоят, гудят в огромных пробках,
Считая нас простой шпаной.

Для них издательства открыты,
Для них бумага первый сорт,
И есть таблички у корыта,
И с каждой книжкой свежий торт.

Их не погонят на Голгофу,
Для них кресты покрыты лаком,
Рабы на случай катастрофы
И к чаю утром булка с маком.

Толпа желает хлеба, зрелищ
И кровь низвергнутых кумиров,
А крысолов своей свирелью
Уводит в сторону банкиров.

Кому-то снова жребий бросят
Войти в толпу на пыльный шлях,
Пиджак в цветок и папироса,
И титул пышный в вензелях.

Одноклассники