Я вас не звал!

Вернулись на дачу, я, немного расстроившись, разрядил «мурку» и убрал всё в шкаф. У дома Сергеича кипела работа, люди тягали ящики, полный мужик бегал между ними с тетрадкой, что-то записывал и указывал, что и куда нести. Я только сейчас увидел, как много мы уже «приватизировали» на складах. Неподалеку, на одном из участков, были развернуты большие армейские палатки. В одной Сергеич планировал сделать штаб, во второй – общую столовую, там тоже шла суета и уже дымила полевая кухня. В общем, обустраивались. Димка пошел проводить ускоренные курсы бойцам, которых предполагалось выделить на расчеты тяжелого вооружения. Но сначала, «для сплочения коллектива», Димка заставил их разобрать «зушку», затащить частями ее на сопку и там собрать, а также два тубуса «игл». Где они окопались, подготавливая для себя огневые точки. Умеет Димка проводить ускоренные курсы, ничего не скажешь. В наше отсутствие Борис промерил фон и сообщил всем по «дачной» частоте, что всё в норме. Большая часть народа ему, конечно, не верила, но Борис отшучивался и говорил, что «радиация в малых дозах положительно влияет на потенцию и иммунитет». Наш болезный Андрей ушел с отцом размечать стрельбище и «городок подготовки партизан». Проверив, наверное, уже в десятый раз оружие и снаряжение, я решил посвятить себя семье: вышли во двор испечь в углях, втайне от деда, картошки. Дети соскучились, конечно. Димка с Нинкой по очереди висли на мне, а Света просто присела рядом и молчала. Сашка с Маринкой на соседней даче занимались благоустройством. Редкие минуты, в этой партизанщине не видимся толком.

В висящей на поясе рации что-то зашипело, я прибавил звук и услышал:

– Это Фомин. Вызываю Первого, вызываю Дока.

– Док на связи.

– Две коробочки в полукилометре от западной тропы, встречайте.

– Принял, ждем.

Я чмокнул своих, встал и направился к тропе. Подойдя к западному КП, поздоровался с караулом и сказал:

– Ну что, мужики, ждем гостей.

– Каких? – спросил коренастый чернявый парень.

– Надеюсь, что дорогих. Две единицы техники едут. И сгоняй на сопку, видишь – копошится народ. Там Первого найдешь, скажешь, что я его вызываю к встрече гостей. Пусть в дом спускается.

– Док, а кто будет-то? – уже убегая, спросил боец.

Я уже привык в поселке по позывному отзываться, ну и, как потом выяснилось, про «боевую группу Первого» в поселке уже байки рассказывают. Смешно, ей богу, просто мы оказались чуть прозорливее других в самом начале, да фортуна пока была к нам лицом, и Бог хранил.

– Думаю, будет то, что осталось от нашей армии, – сказал я, выходя вперед от КП по дороге.

По просеке ЛЭП на дорогу выскочили «маталыга» и 80-й бэтээр следом, сбавили ход. Первой шла «маталыга». Поравнялась со мной и, качнувшись, остановилась. Из нее высыпали бойцы-морпехи и «двойками» рассредоточились, заняв круговую вокруг техники. С брони соскочил среднего роста и крепкого телосложения офицер с погонами подполковника, следом за ним уже знакомый капитан Фомин, который указал подполковнику на меня, и тот уверенным шагом направился ко мне. Подойдя на метр, протянул руку и представился:

– Подполковник Ткачев, Владимир Алексеевич, – и добавил: – а где майор Боровков?

– Пойдемте, Владимир Алексеевич, в дом. Боровков сейчас освободится, а я пока вас с отцом и местным председателем нашего «колхоза» познакомлю.

Все расселись за стол на кухне. Женщины предложили ужин, но отец сурово сказал:

– Бабы, ну не про животы сейчас забота.

На что мать, улыбаясь, показала ему глазами на сковородку и подбоченилась.

– Может, просто чаю? – предложила Света.

– Ну, наливайте, раз так пристаете, – сдался отец.

В кухню зашел Димка, и увидев подполковника, расплылся в улыбке:

– Бааатя!

Они обнялись и похлопали друг друга по спинам.

– Жив, чертяка! – незаметно сморгнув навернувшуюся слезу, сказал подполковник, усаживая Димку рядом с собой.

– Да что со мной сделается, Алексеич. Ты лучше расскажи, как сам, не прогулка, наверное, было до наших мест добраться.

– Сколько мы не виделись?

– Ну, считай, как списался, так и не виделись.