Я вас не звал!

Мы с Сашкой, перебежками и прикрывая друг друга, обошли грузовик сзади. Сашка засадил гранату прямо в десантный люк бронетранспортера – внутри приглушенно бахнуло. Я залез на кабину и аккуратно заглянул через вентиляционное отверстие брезента. Спасибо ангелам-хранителям: в задней части кузова справа и слева сидели, прижавшись к бортам и держа карабины наготове, два бойца. На ящиках были расстелены пенки – спали они тут, что ли? Оба сидели ко мне спиной, и я прицельно отстрелялся по каскам. Хорошо, что в горячке не ломанулся в кузов сразу.

– Это Док, у нас чисто.

– Первый принял. Кац, перебегай в канаву и паси дорогу в обе стороны. Второй, перегоняй живо сюда КАМАЗ. Остальные к грузовику.

Я спрыгнул с кабины, обежал машину и откинул задний борт. Один из мертвых натовцев свалился на землю, второго вытащил за ноги – тяжелый, гад.

– Ботинки у них отличные, – сказал подбежавший Димка. – Давай, Львович, мародерь бывших сослуживцев, всё в кучу сюда складывай, ботинки с них не забудь снять.

Мы с Димкой залезли в кузов и начали инспектировать содержимое, было прядка двадцати разных ящиков.

– Это что за хрень? – сказал я, вскрыв один из ящиков и рассматривая железяку в промасленной бумаге.

– Отличная хрень! – ответил Димка. – Это части «фагота», только это пока нам не актуально, нам бы гранатометы и патроны. Вон, у борта, видишь, ящики с черной полоской и с надписью «7.62 ПБгс»? Вот их двигай к краю борта.

Пока возились, Борис подогнал КАМАЗ, выскочив из просеки на дорогу, как черт из табакерки, и, сдав задом, остановился борт в борт.

– Хохол, Борис, давайте в КАМАЗ, принимайте.

Мы быстро перекидали в основном патронные ящики, также нашлись и пара ящиков РГД5 по двадцать штук в каждом, Возиться с тяжелым вооружением не стали, времени мало.

– Всё, забрасываем намародеренное и валим быстро.

Мы быстро побросали в КАМАЗ всё собранное Яковом и забрались в кузов.

– Кац, снимайся и в машину бегом.

– Принял.

КАМАЗ дернулся, развернулся и съехал с дороги обратно на просеку, в кузов запрыгнул Сашка. Наша машина, урча и покачиваясь, покатила по лесной дороге, набирая скорость. Примерно через полчаса езды и аттракциона «успей брать ногу, чтобы не придавило», я вызвал Димку.

– Первый, это Док, надо остановиться и закрепить всё в кузове, пока нас не перекалечило здесь.

– Принял, сейчас место найдем.

Мы остановились и начали укладывать трофеи, чтобы не ерзало по ногам. Вроде всё максимально укрепили и двинулись дальше. Не доезжая до дачного поселка, остановились у нашего схрона. Осмотрели – не похоже, что кто-то здесь любопытничал. Вскрыли закладку. Я заменил свой АКМ на АКМС, затем снял с одного карабина М4 тактический ремень и повесил себе на автомат – так удобнее, а к хорошему быстро привыкаешь.

– Ну что, Яков, мы тебя пока с Сашкой оставим тут, в поселок с нами не пойдешь, – сказал я.

– Почему? – не понял он.

– Да потому что тебя там разорвут просто на сотни маленьких украинцев, мы и спасти не сможем, несмотря на все твои недавние заслуги. Ты посмотри на себя, морда оккупантская, – ответил Сашка.

– Да, – согласился Яков, – что-то не подумал.

– Надо ему чего-нибудь подыскать, – сказал мне Димка.

– Я посмотрю ему шмоток и принесу, переоденется, – ответил я.

Я, Борис и Димка отправились в поселок. Не выходя на дорогу, остановились. Димка в оптику винтовки, а я в бинокль осмотрели поселок и дорогу. Во дворе нашей дачи увидел отца и Сергеича, они, склонившись над столом во дворе, о чем-то разговаривали.

– Ну, я батю вижу с Сергеичем, сидят, беседуют, – сказал я Димке.

– Ага, вижу, вроде спокойно всё, идем.

Не дойдя до дома метров двадцать, мы услышали крик из кустов: «Стой, кто идет? Пароль?»

– Ух, епт, так и обделаться можно, – сказал Димка, поворачиваясь в сторону кустов, где очень хорошо был замаскирован секрет для наблюдения.

– Пароль, говорю, – доносился оттуда голос, срывающийся на фальцет.

– Сергеича зови, ему пароль скажем.

– Стойте и не дергайтесь, а то положу всех очередью из пулемета, – снова донеслось из кустов, на что Димка как-то смешно приподнял бровь, вроде удивляясь.

– Да стоим, стоим.

В кустах были слышны шипение рации и переговоры. Через пару минут на дорогу вышли Сергеич, отец и еще три вооруженных парня.

– Ты смотри, партизаны вернулись, – расплылся в улыбке Сергеич, и тут же добавил в рацию: – Дозор, отбой, это свои.

Из кустов вышел парень лет семнадцати с двудулкой наперевес.

– Хорош пулемет, – сказал мне Димка, кивая на ИЖ27 в руках у парня.

– Ага, – согласился я, – примерно так я и подумал.

Мы обнялись с отцом, и я спросил его:

– Ну как вы тут, все живы-здоровы?

– Почти, собаку только вашу застрелили, была тут на днях заваруха. А так всё нормально.

Борис помрачнел и спросил:

– Что тут стряслось?

– Ночью прошлой какие-то мародёры заявились, Шах залаял во дворе и кинулся на одного из них, они в него стрелять начали, все проснулись сразу, ну и дали отпор, троих вон там прикопали, двое или трое убежали в просеку, и слышно было, как машина уехала.

– А как же дозорные ваши?