Я вас не убивала, герцог!

А уж про зрелище невесты в одном исподнем черного цвета и такого фасона, что и в самых изощренных домах терпимости не встретишь, Андрэ даже вспоминать себе запрещал. В противном случае он всерьез рисковал начать думать совсем не тем местом, каким следует человеку его положения в его ситуации, и наломать дров. Но выбросить из головы вид того, как атласные ленты и кружево облегают упругие выпуклости, что переходят в стройные, изящные ножки, было практически невозможно. Как и тонкую талию, и высокую белую грудь…

Его невеста была до умопомрачения хороша. За дни, что он за ней наблюдал, она стала его наваждением, эта непонятная иностранная девочка, заняла все его мысли, пока он, к своему небывалому огорчению, воочию не убедился в ее ненормальности. Тот первый приступ, что превратил ее в дикого зверя, перекрыл собой все прежние воспоминания. Ингрид выглядела так, словно что-то инородное и жутко кошмарное разрывало ее изнутри, но все целители и лорд Вестон в один голос твердили, что магией тут и не пахнет. Леди терзали внутренние демоны, к воздействиям извне не имеющие никакого отношения. И все же с ней было что-то не так. Возможно, это вина леди Регины, той самой, что так хотела от него избавиться и через Мари прибрать к рукам все состояние герцогов Ламандских (*подробнее о тех событиях можно прочитать в книге «Всего лишь травница»). Теперь уже и не спросишь, с умершими людьми при всех возможностях магии, разговаривать, увы, не научились.

Но самое страшное было не это. Гораздо сильнее его потрясли остекленевшие от ужаса глаза Ингрид после того, как Дорв обездвижил бедняжку. Вот где развивалась настоящая битва, способная повергнуть в ужас любого очевидца, что уж говорить о самой девушке, внутри которой все это происходило. Ни одна женщина не должна терпеть столько страданий, сколь бы сильна ни была ее провинность. Это попросту не по-человечески. И он сам не заметил, как сильно его разозлило состояние, в котором вынужденно пребывала Ингрид.

– Почему вы ей не поможете? – гневно потребовал герцог Ламандский и отодвинул от себя ручное зеркало, на которое передавалось изображение с артефакта.

– Его Светлость лорд-канцлер запретил, – присутствующий рядом целитель опустил взгляд в пол. Было видно, что ему и самому не приходятся по душе страдания запертой леди, но ослушаться Вестона никто не мог. – Мы не имеем права нарушить приказ.

Андрэ попытался оспорить решение Дрейка, долго с ним ругался и даже пытался шантажировать тем, что запретит видеться с сестрой, но все было тщетно: лорд-канцлер твердо стоял на своем.

– Ты понимаешь, что этим я и тебя, и ее спасаю? – зло процедил лорд Вестон. – Или думаешь, мне нравится наблюдать страдания запертой девчонки?

– Объяснись! – сквозь зубы потребовал герцог. Ему не нравились притязания Дрейка на Мари, а теперь и подавно лорд-канцлер добрых чувств не вызывал даже несмотря на то, что совсем недавно спас Андрэ от смертельного отравления и нескольких покушений.

– Она – убийца! Ее все твое герцогство ненавидит. Как думаешь, позволят ей твои люди жить спокойно, даже если ты во всеуслышание объявишь, что простил ее? – втолковывал лорд-канцлер. – Ну, чего молчишь, сообразил наконец-то? Единственный ее шанс на благополучную жизнь с тобой – достойно пережить это наказание на глазах у свидетелей. Только в этом случае у вас сможет хоть что-то получиться, а иначе вам не дадут…

И тогда Андрэ со всей очевидностью понял, что Ингрид придется пройти это испытание полностью и до конца, никаких поблажек леди не светит. Единственное, что он мог для нее сделать, незримо присутствовать рядом через артефакт и вместе с ней прожить это. Стать невидимым свидетелем ее нечеловеческой муки. Его Светлость герцог Ламандский просто не мог делать вид, что совсем рядом с ним не разворачивается маленькая трагедия, и легко от нее отмахнуться. А когда, наконец, все закончилось слезами девочки, Андре и сам выдохнул с облегчением и даже зауважал ее. Вынести подобное не каждому воину под силу, что уж говорить о хрупкой и маленькой иностранке.

Если подумать, что хорошего видела девочка в своей жизни? Знание о непременном замужестве без права выбора? Иррациональную ненависть, взращиваемую с юных лет к будущему супругу, человеку, которого она даже никогда не видела? Не хотел бы он жить и взрослеть с подобными чувствами. И он решился. Дал ей второй шанс. Хотел предложить начать неудачное знакомство сначала, но вместо спокойной, выдержанной леди, каковой она и казалась все последнее время, получил разъяренную фурию. Судя по гневным выкрикам, планов убить герцога она так и не оставила. Хорошо хоть лорд-канцлер настоял, чтобы Андрэ даже внутри своих покоев не передвигался без охраны. Не зря Дрейк занимает свой пост и наводит ужас на всех подданных королевства.