Я вам что, Пушкин? Том 1

Не врет она мне. Я, конечно, не ходячий детектор лжи, но…

(что «но»? у тебя просто штаны в вигвам индейский превращаются, когда она рядом, только и всего. постыдился бы, она тебя на восемь лет младше)

Оживленный внутренний диалог резко оборвался. Как будто абонент въехал в тоннель и перестал быть абонентом. Сначала я подумал, что мой постоянный собеседник просто выдохся — все-таки столько болтать, это ж с ума сойти можно. Наверное, я и сошел. Раньше никогда не замечал за собой такую склонность к рефлексии. А она, оказывается, все это время пряталась. Скажем, где-то за гипоталамусом. Не лишним будет потом психиатр, ой не лишним…

Стоп, а это что? Я снова забарахтался в киселе и напрягся, прислушиваясь. Показалось? Нет.

Из черноты, все такой же вязкой и оглушительно тихой, пришел новый звук. И этот новый звук перепугал меня до самых поджилок. Дыхание. Точно не мое собственное. Слишком хриплое и свистящее. Даже, можно сказать, нарочитое. Словно кто-то занимается гипервентиляцией, чтоб нервы в порядок привести. Звук был не очень громким, но отчетливым. По прикидкам, этот некто находился от меня шагах в ста пятидесяти. Хотя буду честен, я в этом нихрена не понимаю, поэтому цифру от балды назвал.

— Эй! Кто тут? — спросил я.

Удивительно, но голос оказался мой собственный, игоревский, хех. Ни разу не гнусавый тембр Гару. Как это вообще работает?

С той стороны никто не отозвался. Дыхание доносилось все так же равномерно. Не приближалось и не удалялось. Может, и не стоит привлекать его внимание? В таких местах, наверное, все свои дома сидят, телевизор смотрят.

Только чужие шастают. Но с другой стороны, так я могу здесь пролежать до морковкина заговенья, а у меня на сегодня еще планы были. Прогуляться надо, да еще ЧТЕНИЯ по горло навалили…

— Алло, — снова позвал я, — ты меня слышишь?

И снова ничего… стоп… Почудилось, или там сейчас была какая-то усмешка, что ли? Меня захлестнуло неожиданно нахлынувшее раздражение. Чувствовал себя совершенно беспомощным. Как муха в янтаре.

— Над чем смеешься-то? Выходи, давай, может, вместе поорем, слышь? — крикнул я что было сил.

Кажется, этот призыв сработал. Дыхание стало громче. Теперь оно казалось каким-то… жадным?

(uh-oh, bad decision, mark)

Давно не слышались.

(я не мог пропустить последние секунды твоей жизни, это исключено)

Шагов никаких не раздавалось, возможно, черный кисель их скрадывал

(черный кисель — это твой тимлид, когда надо штат сокращать)

но дыхание приближалось. Казалось, еще чуть-чуть, и я увижу этого невидимого хрипуна. Например, прямо перед тем, как он оттяпает мне башку. Или еще что-нибудь. Боже, я умру. Умру, так и не поиграв в Старфилд. Хотя мой комп все равно не вывез бы ее даже на минималках, это ж «беседка».

Хрипы становились все отчетливее. Хотя их «обладатель» не очень-то торопился ко мне подобраться. Не знаю, почему. Вряд ли что-то мешало ему это сделать. Наверное, всяким НЕХам просто убить человека мало, надо еще помучить перед смертью. Вроде у Кинга в «Оно» говорилось, что страх это как специи для мяса. А такие костлявые крылышки как у Гару только и стоит жрать с какой-нибудь шрирачей.

(про шрирачу правильно вспомнил. мы щас с тобой в такой шрираче оказались, что хоть караул кричи)

Какая же ерунда лезет в мозги. Даже умереть нормально не могу. Что за жизнь…

Время шло (хотя бы по моему внутреннему таймеру), однако из тьмы никто не появлялся. По крайней мере, я никого не видел. Может, и не мог. Однако хрипатый невидимка продолжал неумолимо ко мне подбираться. Растягивал удовольствие, черт возьми. Я ощущал это кожей, нутром, всеми поджилками.

— Живым не дамся, — просипел я, — даже не думай.

Не то чтобы я многое мог противопоставить какому-нибудь бабайке, но пусть хотя бы подавится, когда будет меня жрать.

К дыханию снова примешался смешок. Некто явно кайфовал от перспективы полакомиться филе молодого айтишника.

(молодого? не льсти себе)

Я снова принялся возиться в черном киселе, как неуклюжий ребенок в сенсорном бассейне. Никаких плодов это не приносило, только выматывало. Утомившись, я уже готовился принять поражение, когда перед глазами показалась узкая полоска света. Даже не полоска, а черточка едва длиннее тире — настолько она была далеко. Но, как оказалось, даже мелочь способна воодушевить.

(отличная фраза. предложи ее Нацуки в качестве девиза)

Посмеиваясь над самим собой, я вялыми гребками направился к черточке. Сначала думал, что толку от этого не будет, но она действительно стала больше и четче. А значит, и ближе. Это были хорошие новости. Тут же нашлись и плохие — куда без них? Невидимый бабайка