Я вам что, Пушкин? Том 1

— Но… но я думала… — вся маниакальность из ее тона пропала, и передо мной снова появилась прежняя Юри, — дрожащее асоциальное пирожное.

— Гару, — раздался откуда-то из-за спины сиплый голос, — ты же не такой. Ты не можешь оставить клуб в подвешенном состоянии, правда?

Теперь «шррх» раздалось уже позади меня. Медленно перебирая босыми ногами, в аудиторию явилась Саёри. Бледная, с жирной синюшной бороздой на шее, она неуклюже двигалась к центру комнаты. Глаза, прежде ярко-голубые, оказались мутными и выцветшими. По полу за ней волочилась веревка. Она и издавала это мерзкое шуршание.

— Тучки достали меня, Гару, — грустно сообщила Саёри, — я правда очень старалась их разогнать, но моих сил не хватило.

— Мне… мне жаль, Саёри, — теперь паралич добрался до голосовых связок и благополучно их сжирал. Я мог только еле слышно шелестеть, как самая несуразная на свете змея.

— Конечно, ему жаль! Иначе и быть не может!

Из коридора вынырнула Нацуки. Шла она… спиной вперед. При этом черные провалы глазниц таращились прямо на меня.

— Пришел, кексов пожрал, чаю попил, в доверие во всем втерся, а теперь собрался слинять? Ну уж дудки, так не пойдет. Нельзя бросать товарищей по клубу в переломный момент, правда, девочки?

Юри кивнула и поудобнее перехватила рукоять ножа. Саёри покачнулась, но устояла. На ее лицо попал лунный свет, и я увидел как муха ползает по мутно-голубой радужке.

— Напишем наш путь к его сердцу, — злобная ухмылка появилась на губах Нацуки.

Я рванулся в последний раз, отчаянно, со звериным воплем… и слетел с кровати. Вскочил на ноги, не обращая внимания на боль — опять чувствительно треснулся ногой, и немедленно зажег свет в комнате. Ну нахер такие фокусы. Пусть прослыву слабаком, кукуха как-то дороже. Сердце бешено колотилось, и в этот момент я даже пожалел, что не курю. Вроде бы это успокаивает, а мне бы сейчас очень не помешало успокоиться.

Сто лет не снились кошмары, да и сны вообще, если уж начистоту. А тем более такие… живые.

Так, Игорян, не паникуй. Что там душеведы говорят про сны? Что это обычная обработка твоим мозгом

(маленьким, паникующим мозгом)

всех впечатлений прошедшего дня. А раз у тебя впечатлений нынче хоть жопой ешь, немудрено, что внутренний компьютер так колбасит. К тому же все это накладывается на шизанутый сюжет игры, в мир которой тебя забросило. Тут любого бы переглючило. Иди завари себе еще кофейку. Жуткая бурда, конечно, но лучше, чем ничего, сейчас в самый раз будет, и поспи на диване. Перед телевизором. Чтоб кто-нибудь на фоне успокаивающе бормотал, это тоже помогает здорово.

(если ты боишься, мы заглянем в бездну вместе)

Трясущимися руками я взял мобильник. Времени полчетвертого утра. Открыл чат литературного клуба. Ничего особенного — Нацуки накидала всяких гифок с котиками, потом Саёри накидала всяких гифок с котиками, Юри добавила видео «десять часов шума дождя для концентрации»…

Ничего даже отдаленно похожего на известие о каком-то тайном собрании. Все это придумал твой разум, Гарик, волноваться не о чем.

(тучки достали меня, Гару)

Окончательно уверившись в том, что безумие пока еще меня не настигло, я отложил телефон и направился в коридор. Мимоходом глянул в окно и застыл.

Из-за плотных занавесок на окне Саёри пробивался желтоватый свет.

Глава 10

Кажется, этот день не закончится никогда. Моника говорила же, что пустота между сценами в скрипте теперь заполняется содержимым. Что ж, пока это содержимое не очень-то аппетитно на вид. По крайней мере, до кексиков Нацуки ему далековато.

К Саёри я рванул в чем был — в майке, домашних шортах и тапках. Время позднее, все соседи спят давно, а те, кто не спит, а по улицам шастает, личности подозрительные. К ним вопросиков должно быть не меньше, чем ко мне.

Конечно, Саёри засекла Монику. Это было не так уж сложно. Просто не подала виду и продолжила все держать в себе, лишь бы Гару был счастлив. Наивное летнее дитя, блин. Она и понятия не имеет, что по стандартной концовке счастья в литературном клубе не предусмотрено. Как в старом анеке — «бензина нет никому».

На улице еще похолодало, температура на пару градусов снизилась. Но я этого почти не заметил — пробежался по свежачку. Вновь нагнулся за ключом, и колени недовольно заскрипели. Черт возьми, Гару, ты ж не дед-пердед, когда успел вообще всю физуху с концами просрать? Неужели тут и спортзалов нет? Так хоть бы бегал по утрам, что ли.

Но дверь оказалась не заперта. То ли я, уходя, позабыл закрыть, то ли Саёри в очередной раз проявила свою безалаберность… стоп. Этого щас не надо. Даже если она в порядке, никакого негатива. Поумерь раздражение, брат, стань лучшей версией себя, хотя бы притворись.

Очередной подъем на второй этаж. Подошел к двери. Узкий луч света пробивается снизу. Значит, не показалось. Я сглотнул и постучал три раза.

— Саёри…

Тишина. Вязкая, гнетущая. Слышно даже, как внизу часы тикают.

(я медленно открываю дверь)

Нет. Для этого еще слишком рано, Моника же сказала…