Я вам что, Пушкин? Том 1

Я едва сдержал улыбку. Угадал, черт возьми. Для Сайки с ее легкой натурой и щенячьим энтузиазмом такие места все равно что Диснейленд. Моника могла бы и предвидеть такую реакцию.

(просто она, как завещал гомер симпсон, живет импульсами. весь горизонт планирования завален. наверное, такой механизм борьбы с тем, что вся ее жизнь была расписана до последней буковки)

Не могу ее в этом винить.

— А что не так с брауни? Если ты сама его сделала, наверняка вкусная штука вышла. — закинул я небольшой комплиментик.

Ее так прикольно смущать. Да все они тают как лед в сломанном холодильнике, даже неприступная Моника, стоит мне только красноречие подключить.

(ты, главное, потом эти навыки успешно в своем мире задействуй, Игорян. там все гораздо хардкорнее. сам же знаешь, что столичные штучки более избалованные, чем эти школьницы)

И да, и нет. С одной стороны, мало кто обрадуется просто визиту в раменную. Это все равно что свидание в чебуречной организовать, где по соседству с тобой кавказцы на родном наречии ругаются и блатняк из колонок орет. Но в родных местах нет аж четырех тянок, между которыми надо лавировать и не раздолбаться об айсберг.

Нацуки действительно смутилась. Вздохнула и нервно потерла запястье.

— Потому что я же не для себя такие штуки готовлю… «Гару», — она выставила пальцами презрительные кавычки возле моего имени, — я люблю, чтоб выпечка не только язык радовала, но и глаз, это верно. Но когда только для себя готовлю, то над дизайном не убиваюсь. Зачем? Папа не оценит — он после работы никакущий приходит, ему лишь бы в желудок что-то закинуть, а ради себя одной стараться как-то глупо. Самолюбовательно.

Я чуть не прыснул. Все-таки сомнительное словотворчество — это не только фишка Саёри. На этом поле у нее есть знатный, весьма способный конкурент.

— Поэтому заморачиваюсь над дизайном только на собрания или посиделки, — закончила Нацуки.

— Здравый подход, — оценил я, — все правильно делаешь.

Она просияла довольной ухмылкой.

— А то! Я тебя еще жить поучу, дурак!

Ну вот, опять из ниоткуда оскорбления полетели. А я уж думал, что мы этот этап прошли и ступили на территорию околоромантической связи. Но, видать, произошел откат.

Откат… Если все сработает, уже скоро, ночью, Моника свою волшебную шарманку прокрутит, введет чит-код на доступ к консоли, и мы укажем ублюдку Майклу на его законное место. Но переменных слишком много. Код должен оказаться рабочий, запомнить его надо правильно… дохрена всяких «если». А надежд на нашу богатенькую буратину немного. Слишком безалаберная.

Звонка я нигде не нашел, поэтому пришлось постучаться. Дверь в цифровой крепости Моники была крепкая, блестящая и классно пахла деревом. Немного выбивается из образа «умного дома», но ничего страшного — так даже привычней как-то. На первый мой стук никто не спешил. Надо было предупредить, наверное. Вдруг она уже успела куда-то свалить…

Тут за шиворот как будто ледяной воды плеснули. Вдруг Майкл уже навестил ее перед тем, как попасться мне на глаза? Я о нем невысокого мнения, но ему хватит мозгов, чтоб приоритеты правильно расставить. Устранить главную угрозу. Сыграл на нашей внешней схожести, притворился мной, а там и…

Стараясь об этом не думать, я постучал еще раз. И вновь никакого ответа.

— Ни хрена не умеешь! — заявила Нацуки. — Гару, вот чего ты скребешься, как таракан в чулане? Так можно тут торчать до конца света!

Она оттеснила меня от двери и размяла кулачки.

— Смари, как надо, и учись!

Я прищурился от яркого солнца и приготовился внимательно следить за мастер-классом. И был впечатлен; Нацуки так забарабанила в несчастную створку, что чуть смолу из нее не выжала. Если б по соседству тут кто-то жил, они могли бы подумать, что дом Моники обстреливают из гаубицы. Но она и об этом позаботилась — дом свой разместила на живописной опушке. Если с отдаления посмотреть, вид, должно быть, получится открыточный.

(чисто винни-пух или хоббиты. бильбо, сука, тибэггинс)

Ага, и Моника как принцесса из сказки. Выходит каждое утро в лесок и заводит там свои арии диснеевские. Птички ей волосы заплетают, бурундуки орешки несут, чтоб в утренние хлопья насыпать, бобр с перебинтованными культями мелким ремонтом в хате занимается.

Словом, не жизнь, а халва в шоколаде. Хорошо быть властителем вселенной. Поэтому у нее так горит с того, что эта возможность исчезла. Даже мое наличие не слишком-то его компенсирует.