Я уже граф. Книга VII

— Доча, а ты когда возвращаться собираешься? — поинтересовался отец.

— А можно я еще разок схожу в Дикую Зону? — умоляющим тоном спросила она.

— Катенька, дорогая, мне нужна твоя помощь в столице! После прорыва Зона сейчас не особо буянит.

— А на Северный пояс?

— Туда же вроде собирался Саша Есенин, и насколько я помню со слов Сергея Александровича, он хочет взять и этого Кузнецова, — припомнил он недавний разговор.

— Последнее время я слишком часто слышу эту фамилию, папа!

— Ну а ты как хотела? Парнишка сейчас популярный, часто мелькает в СМИ, а это твоя сфера ответственности, как ты помнишь, а тебе лишь бы по метеоритам бегать…

— Ну, пап!

— После награждения возвращайся домой. У меня будет, чем тебя занять, — улыбнулся царь и повесил трубку.

Теперь необходимо подготовить кое-какие документы. Перед ним лежали списки о назначении титулов аристократам, и он размышлял над парочкой фамилий.

* * *

Хоть я и был в отключке, но не ментально. Так сказать, тело перешло в спящий режим, но сознание бодрствовало.

Теперь я оглядывал несколько своих островов с пляжа. И пока вид был печальный.

После поединка, когда меч Фанерова начал воровать энергию, а его ментальная аура вошла в резонанс с моей, питомцам пришлось несладко. И ладно Посейдон: он будучи великим и старым воином, мог понять, что происходит, и спокойно принять боль. Но армия угольков изрядно испугалась.

Пришлось их успокаивать и приводить в чувство. Пока энергия пополнялась медленнее, чем обычно, но Лора работала над этим, буквально заново восстанавливая каналы и разминая их.

А я пока просто лежал в гамаке. В руке кокос с трубочкой и маленьким зонтиком, солнечные очки и гавайская рубашка. Лора сказала, что мозгу нужно отдохнуть, и организовала небольшой курорт. А сама помощница танцевала на сцене в гавайской национальной одежде. Если пару листочков и пучков соломы можно назвать таковой.

Время тут тянулось медленнее, чем в обычном мире, и я мог им управлять по своему желанию. А что? Буду валяться, пока не надоест, и потягивать коктейль.

— Я закончила, — появилась в соседнем гамаке Лора, и мы уже вдвоем начали наблюдать, как она же танцует на сцене. — Впервые восстанавливала каналы… Знаешь, мне кажется, при достаточном количестве энергии, я смогу сделать их еще больше.

— Ладно, — сделав глоток, кивнул я. — Делай.

— Ты не забалдел, дружок? — Лора мелькнула и уже стояла рядом, нависнув надо мной так, что ее объемная грудь почти касалась меня. — Мне нужна энергия, очень много! Просто невероятно много!

— Будет, — только кивнул я, даже не скрывая, что пялюсь на нее.

— Там тебя уже ждут поклонники, — ласково сказала она, выводя передо мной изображение с Болванчика. У входа в мою палату кого только не было. Но, кстати, и у палаты Фанерова народу не меньше.

— Пусть ждут, — махнул я рукой, делая глоток. — У меня отпуск!

Кстати, Болванчик тоже находился рядом. Ему я сделал небольшую копию гамака, и сейчас он активно качался в нем.

С чередой апгрейдов его ментальное тело тоже менялось. Если раньше он выглядел желеобразным бесформенным существом, то теперь был похож… да он также был похож на нечто, только теперь не лысое, а пушистое. Просто очень мягкий колобок размером с футбольный мяч. Такого и показать не стыдно. Хотя мне и раньше не было особо стыдно.

Через несколько часов я устал отдыхать. Все же у меня еще награждение, а дальше международная Универсиада между странами в одном метеоритном поясе.

* * *

Отдельная мед палата лазарета КИИМ.

— О, пациент приходит в себя, — первое, что я услышал. Голос показался знакомым. Даже очень.

С трудом разлепив глаза, я увидел перед собой не абы кого, а самого князя Чехова Михаила Павловича. Рядом стояли еще два лекаря и Маша. Она улыбнулась и поцеловала меня в лоб.

У дверей на длинной скамейке скромно сидели вся чета Есениных, рядом директор Горький со своим замом. На отдельном стуле расположилась царевна Екатерина с каким-то пареньком с блокнотом. А у окна столпились моя новая семья.

Хорошо, что места в палате было достаточно много, но даже так тут яблоку негде упасть.

— Михаил, я бы порекомендовал вам, как врач, немного полежать в одиночестве, однако, что-то мне подсказывает, мы на это не согласны, — Чехов говорил добрым и мягким голосом, словно дедушка с любимым внуком.

— Совершенно верно, ваше высочество, — кивнул я. — Благодарю, что залатали мои раны.

— Пустяки, — положил он руку мне на грудь, добавив еще немного регенерации. — Оставлю вас с гостями. Тут много кто хочет вас поздравить, — он посмотрел на окружающих с укором. — Кое-кто даже пользуется своими привилегиями, да, господа?

Все повернули головы в разные стороны, как будто были заняты делами. Екатерина сделала вид, что говорит с пареньком с блокнотом. Директор начал разглядывать свою трость. Звездочет, наоборот, опустил голову и сделал вид, что впервые видит свои ботинки. Даже Есенины неловко улыбнулись, пожав плечами.

И только моих родных этот упрек миновал. Все же изначально лишь они должны были находиться в палате. Ну и Маша.