Я уже граф. Книга VII

Пришлось и ей рассказать про моих новых слуг.

Историю чудесного спасения генерала Кутузова, наверное, уже знали все. Удивительно, как быстро расползаются новости, хотя до завершения прорыва еще далеко.

Ермакова отправила нас к шатру, который развернули, чтобы мы передохнули и присоединились к остальным. А дел еще по горло.

— Ну что, я так понимаю, Универсиада откладывается? — упав на диван, сказала Света. Она кинула рядом меч, сняла ботинки, расстегнула пару верхних пуговец и растянулась, постанывая от блаженства.

— Что? — поймала она на себе наши с Антоном взгляды. — Ой, можно подумать, вы такие правильные⁈ — махнула она рукой. — Мне жарко, я хочу в душ и пожрать! Уж извините, что не веду себя как на балу.

Я, Антон и Маша переглянулись и тоже скинули снарягу и присели на диваны.

Мои угольки заняли вторую половину шатра. Места тут хватало, поэтому все расположились как им удобно. Эти ребята оказались те еще болтуны. Они постоянно щебетали на своем языке, иногда смеялись и даже в шутку пихали друг друга.

— Что думаешь? — кивнула Света.

— Надо сначала решить проблему с прорывом, а там решим. В Москву вывозить их не хочу, есть другие варианты.

Тут принесли бутилированную воду. Я через Болванчика и Посейдона передал уголькам, что они могут попить. Те даже сначала не поняли, что я имел в виду. Как выяснилось, предыдущий вожак ограничивал их в воде, так как в Дикой Зоне она ценилась на вес золота. Если еду легко получить, убивая монстров, то с водой сложнее. В основном они пили кровь.

— Бедняги, — сказала Маша, глядя на них грустными глазами.

Пока угольки радовались воде и утоляли жажду, мы обсудили дальнейшие действия. Я, пожалуй, останусь у стены и поговорю дежурными, могу ли пройти глубже. Маша сказала, что, скорее всего, если отец не возьмет ее с собой, она останется на передовой и будет отбивать волны вместе со студентами. Света снова захотела напроситься со мной, но в этот раз я настоял, что я буду один. У меня и так целая армия. Я не хотел говорить, но любой из друзей будет для меня обузой. Маша не стала спорить.

Антон сказал, что поговорит с мамой, чтобы отправиться с группой родовых истребителей на поиски отца. Возможно, его мать тоже пойдет.

У многих родов имелись личные составы истребителей. Чем богаче род, тем больше групп они могут себе позволить. У Есениных же наоборот. У них в наличии всего несколько мелких отрядов по десять человек. Зато каких! Антон рассказывал, что в составе группы практически все Высшие Магистры или Архимаги. Я с трудом верил в такое, но если речь о Есениных…

Вскоре Антон ушел по своим делам, заранее созвонившись с помощником. Похоже, парень матереет на глазах.

Маша и Света пошли к отцам узнать планы, а я собрался проводить их и отправиться перекусить.

Сказав уголькам, чтобы ждали меня, я вышел из палатки. Близился закат. День был крайне насыщен, и меня уже начинало клонить в сон.

— Пусть переночуют сегодня в палатке, — сказал я Лоре, которая появилась рядом в летнем халате.

Мы прошли мимо группы студентов, готовящихся занять первую линию обороны. Родители вызвали родовые гвардии, и теперь под стеной расположилось настоящее войско. Даже военная техника и орудия были в наличии.

Руководила парадом Ермакова: раздавала приказы и инструктировала группы. Кое-кто из тех, кто мерит свою значимость и опыт деньгами, пытались спорить с нею, но та обрывала их на полуслове и трясла перед лицами корочкой. Болванчик показал, что это разрешение на командование в зоне прорыва.

Походу, Ермакова серьезно поднялась по карьерной лестнице за этот прорыв. Новая должность и подчиненные. Однако едва ли это продлиться дольше прорыва. Интересно, сложно ли достать такую бумажку?

Около распределителя мы заметили фигуру Звездочета, который стоял у пропускной и наблюдал новоприбывшими. С кем-то здоровался, кому-то просто кивал. Через грузовые двери заезжали автомобили на гусеничном ходу для рейдов вглубь Зоны, чтобы вывозить больше артефактов с закрытых метеоритов.

— Здравствуйте, Алефтин Генрихович, как ваше здоровье? — подошел я. Мы пожали руки.

— Потихоньку, спасибо, — скрыв улыбку за усами, кивнул Звездочет. — Как тебе «Скарабеи»? Я так понял, ты был у Ахматовой?

— Ага, суровая женщина, но справедливая. Вы знакомы?

— Да… Было время.

— Алефтин Генрихович, что происходит? Может, вы мне ответите на несколько вопросов? А то неведение заставляет сильнее нервничать.

Он посмотрел по сторонам и вздохнул.

— Ладно, сор уже под ковер не заметешь, — пробубнил он. — Питерский Институт уничтожили неизвестные.

* * *

Кабинет Горького Алексея Максимовича

— Петя, Сережа, присаживайтесь!

Когда все вошли в кабинет, Горький закрыл дверь на ключ.

Как только Нахимов с Кутузовым сели, директор взял чайник, моментально вскипятил воду силой мысли. Налив две чашки ароматного напитка, он решительно сунул их гостям.

— Думаю, не надо объяснять, что произошло? — усевшись за стол, Горький посмотрел на обоих.

— Объясните, Алексей Максимович, поподробнее, — сказал Кутузов. — В письме от Его Величества никакой конкретики.