Я – утопленник

Костя засмеялся. Юлька тоже. Мы сидели и хохотали, как три идиота, и, если бы не слабость, мне было хорошо, как никогда. Потом я вспомнил, что мне нужна вода.

– Костик, можно тебя попросить? Сбегай к ларьку за водой. Очень пить хочется, очень! Возьми пару больших бутылок воды, пожалуйста.

– О’кей, – недоуменно пожал плечами Костик и пошел на улицу. – Я скоро.

– Да-да, давай поскорее, мы здесь тебя ждать будем!

Костя завернул за угол и пропал.

– Вот видишь, все в порядке, – сказал я Юльке. – Поцелуй меня.

– Конечно! – Юлька склонилась и поцеловала.

– Я тебя люблю, – сказал я. – И буду любить вечно.

– Какие слова! – засмеялась она. – Ты никогда так не говорил.

– А теперь говорю. И это правда. Больше не уходи от меня, ладно? Ты мне очень нужна, очень!

– Андрюшка! – Она прижалась ко мне. – Какой ты…

– Мне нужно, чтобы меня кто-то любил… То есть ты. – Я посмотрел ей в глаза. – И я хочу любить! Потому что если умру, то напрасно… В общем… – Я сбился, но не придал этому значения. Главное было сказано.

– Все-таки зачем было драться? Вам только бы кулаками махать.

– Я завоевал тебя, теперь ты – моя!

Мы целовались и целовались. Пока не появился Костик с двумя баллонами воды и початой бутылью пива. Стресс снимает.

– Наконец-то, – обрадовался я. – Давай сюда.

– Я и не думала, что ты трус, Костя, – вдруг сказала Юля. Я не ожидал от нее такого.

– Он не трус, – проговорил я, лихорадочно откручивая крышку бутылки. Очень хотелось пить, но я пересилил себя: – Он мой лучший друг, Юля. И он не трус! Я еще в клубе просил его не вмешиваться. Сам хотел разобраться… – Долгожданная влага потекла в меня. За десять секунд полтора литра исчезли во мне без остатка.

Юлька открыла рот:

– Как в тебя влезает?

– Жарко. – Чтобы не шокировать ее дальше, вторую бутыль я вылил на голову. Все равно впитается.

– Дай и мне попить, – попросила она. Я перестал лить и отдал бутылку. Когда Юлька попила, я взял наполовину пустую бутылку и протянул Косте:

– Будешь?

Он тряхнул пивом:

– Я уже взял покрепче.

Я допил и почувствовал себя гораздо лучше. То-то удивится Темный, если встретимся! Надеюсь, от его ударов уже не осталось следа.

Мы шли темными улицами, болтали и смеялись. Костик курил и прикладывался к банке с тоником, купленным в попутном магазине. Юля все время смотрела на меня, и мне это нравилось. Нравилось до слез, до идиотской улыбки на вечно сухих, потрескавшихся губах. Но в бокале радости плескался черный осадок.

Сказать, что я хотел близости, значило не сказать ничего. Конечно, я хотел Юльку, но, наверное, впервые хотел не секса, а простого человеческого участия. Я прижимал ее, как драгоценную ношу, так, словно боялся потерять. В эти мгновенья никто: ни Бог, ни дьявол – не смог бы отнять ее! Я видел, что она удивлена, видел, что она чувствует то, что со мной происходит, ведь женщины умеют это чувствовать. Впереди была неизвестность, темные улицы, возможно, даже конец, но я плевал на все.

…Кран скрипнул, и вода широкой струей потекла в ванну. В последнее время я полюбил подолгу нежиться в ней, хотя раньше предпочитал душ. Теперь смирился с требованиями мертвого тела. Долго оставаться сухим оно не могло. На воздухе кожа быстро грубела, покрываясь отвратительными морщинами. Кроме того, зудела и чесалась. И лишь влага оказывала поистине живительное действие. Любую жидкость мой организм воспринимал на ура, впитывая с невероятной скоростью. Я до сих пор помню ужас, когда однажды вышел из душа, протянул руку к полотенцу и обнаружил, что стою совершенно сухой! Несколько капель упали с волос на грудь, и я увидел, что они моментально впитались в тело… В тот раз мне стало дурно, а теперь привык. И полотенцем давно не пользуюсь.

Я включил телевизор и взял чистое белье. И тут зазвонил телефон.

– Але?

– Энди, идем на пляж? – весело зачирикала Юлька. – Я давно хочу искупаться, а сегодня обещают жару. Встречаемся у «Горьковской», в одиннадцать.

– Почему в одиннадцать? – обреченно спросил я. Только пляжа мне не хватало.

– Потому что в двенадцать будет полдень, самое солнце, а я хочу позагорать!

– Может, лучше в кино сходим? – попытался переубедить я и тут же вспомнил, что на кино плюс полагающееся к нему мороженое просто нет денег. Кругом засада! И вообще мне работу надо искать.

– Значит, отказываешься? – голос Юльки зазвучал грозно. – Ладно, найду с кем сходить!

Я знал, что Юлька способна разобидеться из-за подобного пустяка. Иногда она бывала невыносимо обидчива. Но так же быстро меняла гнев на милость. А я хорошо знал, как заслужить эту милость. Путь к сердцу этой женщины был мной изучен вдоль и поперек, и спотыкался я редко. Помню, Пит говорил: когда разгадываешь «загадку» женщины, вникаешь в ее суть, дальше с ней неинтересно. Я с ним не согласен. Юлька вряд ли способна меня удивить, но от этого я люблю ее не меньше. С женщинами, как с противником на ринге, проще, когда знаешь, чего ожидать…

– Ну, Юля, я же пошутил, – проговорил я как можно бодрее, но Юля мигом раскрыла наигранный «энтузиазм».

– Мне кажется, ты не очень хочешь…