Я – утопленник

Лезть в ванну Юлька расхотела, сказала, что помыться может и дома. А у меня антисанитария и пиявки. Ладно, пускай. Я отметил, что не слишком расстроен сорвавшимся сексом. Даже странно: всегда злюсь, когда Юлька отказывает. Мы и так встречаемся не столь часто, как мне хочется. «А вдруг пиявки и у нее появятся», – подумалось мне. Бред. Зачем? Откуда? Но волнение не оставляло. Неизвестно, что еще может случиться, ведь я наполовину в этом мире, а наполовину – уже в том. Пиявки – это мелочь по сравнению с тем, что рассказывал и показывал Архип, что я видел на дне Невы.

Вскоре Юлька засобиралась домой. Я особо не возражал. Надо сказать, прошедшие дни здорово выбили меня из колеи. Даже с Юлькой наедине я думал о своей загробно-подводной жизни. Мертвецы, призраки, утопленники и русалки… Один Слизень чего стоит! Окунувшись в этот мир в прямом и переносном смысле, я уже не стану прежним. Мне захотелось побыть одному и подумать над всем этим. И разобраться, как быть дальше.

Я проводил Юльку до метро.

– Пока, Энди. – Юлька чмокнула меня в щеку.

Я чмокнул ее в ответ.

– Пока, пупсик.

– Не называй меня пупсиком! – свела брови Юлька. Я знал, что ей не нравится это слово, но любил подшучивать над ней:

– Не буду, пупсик!

Она замахнулась сумочкой, я свел ладони и сделал умоляющее лицо. Юлька милостиво простила.

Выйдя из вестибюля «Маяковской», я пересек Невский и зашагал к дому. Как раньше мне нравилось лето, как я ждал его – и как ненавидел сейчас. «Осень – лучшее время для утопленника», – думал я, стремясь побыстрее пересечь открытые безжалостному солнцу места. Хорошо, что на Маяковской много деревьев, хоть какая-то защита. Вот и Жуковского, теперь налево, там дворами пройти можно. Как пить хочется! Зимой, интересно, утопленники что делают? В спячку впадают?

Внимание привлек человек в помятом костюме и старомодной, явно лишней в такую жару шляпе. Он стоял у перехода, нервно переминался с ноги на ногу и постоянно оглядывался. Казалось, он спешил, но вот загорелся «зеленый человечек», а странный пешеход так и не решился перейти на мою сторону. Я уже отворачивался, но краем глаз уловил быстрое движение. Куда же он? В одно мгновение я понял, что передо мной самоубийца. Мужчина бросился под колеса мчавшегося грузовика. Я увидел брызги крови и изломанное тело, безвольно перекатывавшееся под колесами… А грузовик даже не затормозил. Вот гад…

Мужчина, как ни в чем не бывало, перешел на мою сторону. Целым и невредимым. Фантастика! Не обращая на меня внимания, он прошел мимо. Лицо его искажала странная гримаса. Никогда не видел таких лиц. Я механически двинулся следом. Я понял.

– Эй, вы! – позвал я. Человек не оглядывался. Зато оглянулся забулдыга, стоявший у рюмочной:

– Чего?

– Да не ты… – Я схватил самоубийцу за руку. – Подождите.

Мои пальцы прошли сквозь него. Мужчина отшатнулся от меня.

– Вы призрак?

Вместо ответа он бросился бежать. Не зная зачем, я побежал за ним. Мужчина оглянулся и быстро свернул в ближайшую подворотню. Я забежал следом… и едва не поцеловался с наглухо закрытыми железными воротами. Дернул за ручку: закрыто. И открывается наружу. Не мог он пройти в дверь так, чтобы я этого не видел, не мог проскочить и захлопнуть за две секунды! Не мог. Значит… Призрак? Я снова видел призрака. Сколько же их в городе?

Придя домой, ринулся к крану, утолил жажду и вспомнил поучения Архипа. Держа под струей руки, попытался уловить то, о чем говорил утопленник. Я вглядывался в прозрачную колонну, пытаясь почувствовать ток и невидимые глазу нити, потянув за которые можно узнать многое, очень многое… И вдруг влился в струю, чувствуя весь ее путь: как течет она по черным извилистым трубам, забирается на высоту и низвергается вниз, проходит через фильтры и роторы гигантских насосов… Уф, ничего себе! Картинка была настолько яркой, что я вскрикнул и отшатнулся… И все пропало. Слава богу, я снова на кухне! Но теперь я знал, что смогу почувствовать это снова, знал, что все увиденное – правда. Даже хорошо, что Юлька ушла, можно дальше поэкспериментировать…

Быстро я привыкаю к чертовщине. А что остается?

– Ни хрена се… Андрюха!

Я остановился. Выпучив глаза, передо мной стоял Костик. Вот те на! Искал, звонил – найти не мог и вот на улице столкнулся. Тесен мир, ох, тесен.

– Здорово, – сказал я. – Как дела?

– Это у тебя как дела? – изумленно проговорил он. – Я думал, больше и не увидимся!

В последний раз мы виделись как раз в ментовке, после чего я прыгнул с моста. Но он-то этого не видел, в камере оставался.

– Менты сказали: ты с моста бросился! С Литейного! Правда, что ли?

– Ну, правда, – как о чем-то пустяковом, сказал я, – и что?

Я вспомнил, что тогда мент говорил о Косте: будто он дал против меня показания. В это трудно было поверить. Мне казалось, не такой Костя человек…

– Говорили, что ты утонул! Ко мне пристали: кто ты да что ты? Я решил, что лучше ничего не говорить, тем более что они тогда нас отделали! Пусть помучаются! Я им сказал, что знать не знаю, кто ты, откуда, познакомились на дискотеке… На хрена ж ты с моста прыгал?