Я умею прыгать через лужи. Рассказы. Легенды

Всего два месяца оставалось до конца учебного года и моего последнего дня в школе. Мистер Симмонс, лавочник в Туралле, обещал платить мне пять шиллингов в неделю, если по окончании школы я возьмусь вести его книги. Но хотя мне приятно было думать, что я смогу зарабатывать деньги, я хотел найти такую работу, которая явилась бы для меня испытанием и потребовала бы особого напряжения сил и способностей, свойственных мне одному.

— Кем ты хочешь быть? — спросил меня отец.

— Я хочу писать книги.

— Что ж, дело хорошее, — сказал он. — Ты можешь этим заниматься, но как ты думаешь зарабатывать себе на жизнь?

— Люди же зарабатывают деньги книгами, — возразил я.

— Да, но только после многих и многих лет труда. И потом, надо для этого быть очень образованным. Питер Финли говорил мне, что написать книгу труднее всего на свете — он пробовал. Имей в виду, я за то, чтобы ты писал книги; не думай, что я не хочу этого, но сначала тебе надо учиться.

Он немного помолчал, а затем заговорил таким тоном, словно давно знал, что я когда-нибудь буду писателем.

— Когда ты станешь писателем, — сказал он, — будь таким, как Роберт Блэчфорд, человек, который написал «Невиновен»; это замечательная книга. Она была написана, чтобы помочь людям. Видишь ли, — продолжал он, — писать книгу ради денег не стоит. Лучше уж быть объездчиком лошадей. Когда объезжаешь лошадей, делаешь что-то хорошее из того, что могло бы стать плохим. Легко сделать из лошади никчемную, вредную тварь, но трудно придать ей, ну… характер, что ли, заставить ее помогать тебе, а не противиться. Когда я познакомился с Питером, он дал мне почитать книгу «Моя блестящая карьера». По его словам, эту книгу написала женщина; но она себя называет Майлс Франклин. Это лучшая книга из всех, что я прочитал. Эта писательница Майлс Франклин не боится брать барьер, не уклоняется в сторону. Это настоящий человек, и сердце у нее есть… Не знаю… писать книги не забава… Думаю, ты себе это дело неправильно представляешь. Тебе кажется, что ты будешь черт знает как хорошо и весело проводить время, когда станешь писать книги. Но… когда тебя хорошенько тряхнет разок-другой, ты, может быть, поймешь меня.

Мы сидели на верхней перекладине забора в загоне и смотрели на жеребенка, которого он приучал к узде. Жеребенок грыз тяжелые удила. Рот у него был красный, воспаленный.

— У него слишком длинная спина, — вдруг сказал отец, затем продолжал наш разговор: — Если кто-нибудь даст тебе сотню фунтов за книгу, можешь побиться об заклад, что это ему выгодно, но, если все бедные и обездоленные люди снимут перед тобой шапки за то, что ты написал ее, — это совсем другое дело; это всего дороже. Но тебе прежде надо пожить среди народа. Ты полюбишь его. Эта страна принадлежит нам, и мы сделаем ее раем. Люди здесь равны. Во всяком случае, желаю тебе удачи, — добавил он, — пиши книги. Но пока ты не встанешь на ноги, поработай у Симмонса.

Через несколько дней мистер Симмонс показал мне объявление в «Эйдже». Коммерческий колледж в Мельбурне объявлял о приеме на бухгалтерские курсы. Экзамены по истории, географии, арифметике и английскому языку. Тем, кто их выдержит, предоставляется стипендия. Желающие поступить должны послать заявление по почте, и экзаменационные вопросы будут высланы местному школьному учителю.

Я написал заявление, и через неделю мистер Тэкер сообщил мне, что бумаги прибыли.

— Прошу заметить, Маршалл, — строго сказал он, как будто я обвинил его в чем-то, — что печать на конверте не сломана. Это значит, что вопросы до экзамена не увидит никто. Я говорил об этом экзамене Вильяму Фостеру, и он тоже будет держать его, чтобы получить стипендию. Попрошу тебя явиться в школу в субботу в десять утра ровно. А теперь садись на место.

Вильям Фостер был любимчиком Тэкера и лучшим учеником. Он мог одним духом выпалить названия всех рек в штате Виктория, и во время упражнений по устному счету прижимал обе руки ко лбу, чтобы видно было, что он не прибегает к помощи пальцев.

Решая задачу, он всегда загораживал тетрадь рукой, чтобы другие у него не списывали, но, если мне это было нужно, я толкал его под ребро и он убирал руку.

Его мать очень гордилась им и как-то сказала моей, что, если бы не он, я никогда не решил бы ни одной задачи.

Встретив его утром около школы, я предложил сесть вместе во время экзамена, но Вильям Фостер был в праздничном костюме, и это повлияло на его отношение ко мне. Он держался сухо, был неразговорчив и заявил мне, что его мать велела ему сесть от меня подальше.

Это было ударом для меня, но я последовал за ним и сел рядом, не обращая внимания на все его попытки отделаться от моего общества.

Мистер Тэкер заметил мою тактику и приказал мне пересесть в другой конец класса. Я устроился около окна и, глядя на гору Туралла, зеленый наряд которой сверкал на солнце, думал о Джо и о том, какой это чудесный день для охоты на кроликов.

Мистер Тэкер постучал по столу и возгласил:

— Сейчас я вскрою конверт с экзаменационными вопросами коммерческого колледжа Пультера. Прошу вас обоих заметить, что печать нетронута.