Я умею прыгать через лужи

Я хотел было броситься на землю. Я сделал вдох и скомандовал себе: "Падай!" И не смог решиться. Я представил себе, как ломаю руку и не в состоянии больше пользоваться костылями. Мой взгляд снова скользнул по изгороди.

Когда первые шипы зацепили мою ногу, они оттянули се назад, к боку пони, когда же тропинка слегка отошла от изгороди, нога освободилась на мгновение и повисла, болтаясь рядом со стременем, пока ее снова не зацепило проволокой. Шипы прорвали чулок и бинты, и я почувствовал, что по ноге заструилась кровь. Все во мне застыло. Я больше не смотрел на ногу. Я посмотрел туда, где проулок кончался и тропинка уходила в сторону от изгороди, и приготовился терпеть боль в истерзанной проволокой ноге.

Путь до конца проулка показался мне длинным, хотя Звездочка пробежала его плавным галопом, не замедляя шага. Она свернула за угол и остановилась у школы с поднятой головой и прядая ушами, но я едва держался в седле. - Боб и Джо помогли мне слезть на землю.

- Что случилось? - спросил Джо, наклоняясь и с тревогой всматриваясь в мое лицо.

- Она свернула в проулок и протащила мою ногу по колючей проволоке, сказал я.

- Зачем ей это понадобилось? - с удивлением воскликнул Боб, нагнувшись над моей ногой. - Она никогда раньше туда не сворачивала. Черт возьми, кровь так и хлещет, нога вся располосована. Чулок разорван. И чего ее туда понесло? Тебе, наверно, придется отправиться к доктору. Господи, ну и вид у твоей ноги!

- Надо перевязать ее на заднем дворе, пока никто не увидел, - быстро перебил его Джо. Джо прекрасно понимал меня.

- Может, у кого-нибудь из ребят найдется носовой платок? - спросил я. Я забинтовал бы ногу.

- Я спрошу у Пэрса, - предложил Боб. - У него, наверно, есть.

Пэрс пользовался в школе репутацией маменькиного сынка, и все знали, что он носит в кармане носовой платок. Боб ушел искать Пэрса, а Джо и я отправились на задний двор школы. Там я сел, спустил изодранный чулок и снял лохмотья, оставшиеся от повязки. Открылись кровоточащие царапины. Они были неглубоки, но многочисленны, и кровь медленно стекала по покрытой болячками холодной синеватой коже. Джо и я молча смотрели на ногу.

- Все равно тебе эта нога только всегда мешала, - наконец вымолвил Джо, стараясь утешить меня.

- Черт с ней, - свирепо пробормотал я. - Черт с ней, с моей проклятой ногой! Погляди, не идет ли Боб.

Боб спешил к нам с носовым платком, который он почти силой вырвал у Пэрса, а Пэре шел за ним следом, чтобы узнать, какая судьба постигнет его платок.

- Ты должен завтра принести его, - предупредил он меня и поперхнулся, увидев мою ногу. - Ох, смотрите! - воскликнул он.

С помощью платка и моей рваной повязки я крепко забинтовал ногу и поднялся, опираясь на костыли, а Джо, Боб и Пэрс отступили, ожидая, что я скажу.

- Ладно, сойдет... - буркнул я после секундного молчания, проверяя, затихает ли жгучая боль.

- Через все эти тряпки кровь не может просочиться, - заметил Джо. Никто ничего не узнает.

ГЛАВА 31

Мать так и не узнала, что я поранил ногу. Я всегда сам промывал и перевязывал свои болячки, она лишь приносила мне миску с горячей водой, чистый бинт и вату для прокладки между пальцами. Иногда мне казалось, что придется все же сказать ей, потому что порезы на холодной мякоти ноги упорно отказывались заживать, но с наступлением теплой погоды все прошло.

Я продолжал ездить на Звездочке к водоему, но теперь пускал ее вскачь, только когда мы выезжали на дорогу к школе и поворот в проулок оставался позади.

Часто я пробовал ездить, держась за седло только одной рукой, но из-за искривления позвоночника меня всегда клонило влево, и одной руки было недостаточно, чтобы удержать меня от падения на эту сторону.

Однажды, когда Звездочка шла шагом, я решил попробовать держаться за седло в разных местах в поисках более устойчивой опоры. Благодаря тому, что я был крив на левый бок, я мог, не напрягаясь, дотянуться левой рукой гораздо дальше, чем правой. Подвинувшись немного вправо, я сунул левую руку под крыло седла как раз под своей ногой, где подпруга пересекает седло и уходит под крыло. Схватившись за подпругу именно в этом месте, я, потянув за ремень, мог сопротивляться наклону влево, а упираясь в прокладку седла наклону вправо.

Впервые я почувствовал себя в седле совершенно уверенно. Я схватил поводья правой рукой, левой взялся за подпругу, пустил Звездочку легким галопом, и оказалось, что никакие толчки мне больше не страшны. Я сидел свободно и спокойно, приподнимаясь и опускаясь вместе с движением пони, испытывая неизвестное мне ранее чувство полной безопасности и уверенности.

Теперь я научился управлять Звездочкой. Движением руки я мог послать ее вправо или влево, при повороте я наклонялся вместе с ней и откидывался назад, когда она вновь выравнивалась и шла прямо. Держась за подпругу, я был как бы привязан к седлу и в то же время мог менять позу, смотря по обстоятельствам.