Я твоё отражение

Он бросил телефон и машинально проследил траекторию его «полета» по гладкой поверхности заваленного всякой всячиной стола. Нужные люди волнуются, а это значит, что ему и в самом деле следовало бы ускорить развитие событий, но… Это проклятое «но» возникло слишком уж спонтанно, и что с ним делать — неизвестно.

Ясно одно — на кону собственная репутация и даже… жизнь.

Вот как он смог попасть в подобное дерьмо?!

Лера

Он легко оттолкнул меня и, сжав пальцы в кулаки так, что четко обозначились костяшки, прошипел:

Не нужно. Ворошить. Прошлое.

Да, — хотелось реветь, представив себя одной из составляющих водопада, но усилием воли я все-таки взяла себя в руки, смахнула слезы и даже смогла посмотреть на своего брата. — Ты прав.

Как же трудно, морально, физически, да черт знает как еще, но трудно! Я не могу этого выдержать, кажется, еще немного, и у меня напрочь сорвет крышу. Я так скучала по нему, господи, так скучала! И сейчас, когда он так близко, но в то же время непоправимо далеко, я понимаю, насколько сильна та нить, связующая нас. Ее не разорвать, не перерезать, не перегрызть — это попросту невозможно. Я знаю, что говорю.

Мне очень больно, хотя Денис так и не смог меня ударить. Мне больно, потому что он больше не со мной, потому что он один среди зверей, по насмешке судьбы окруживших его, как своего вожака. Я ничего не могу сделать для своего брата, впрочем, для себя тоже. Я бессильна, у него все могущество. Я не смогла сдержать слез, а он мне в контраст вполне спокоен, если не считать этих страшных перепадов настроения.

Если бы я могла все вернуть, то, не задумываясь, сделала бы это. Я готова вновь пройти свой страшный путь, чтобы осознать, где, в каком месте допустила фатальную ошибку и потеряла своего брата. Я готова заново вынести все пинки, которыми меня щедро одаривала судьба, коварно поджидая на каждом маленьком шагу, готова вступить в оппозицию к самому Дьяволу, на чьей стороне сейчас держится Ден, готова на все — на все! — чтобы его вернуть.

Мы семья. Не должно было случиться раскола. Я люблю своего брата, я очень сильно его люблю. Теперь, встретившись, увидев его, я говорю это осознанно, с уверенностью. Он беспощадный монстр, на руках которого кровь, а в душе отголоски страданий невинных людей, но лично для меня это больше ничего не меняет. Он по-прежнему мой родной брат, и ничто не может этого изменить. Каким бы он ни стал… я все приму, иначе просто не может быть. Мы родные люди, хотя между нами сейчас огромная бездонная пропасть, через которую, кажется, больше невозможно построить мост.

Я не хочу тебя убивать, но сделаю это, если ты не отзовешь своих шавок, — на его ничего не выражающем лице с трудом можно рассмотреть презрение.

Ты все это начал, — тихо возразила я, не сумев быстро переключиться между обуревающими мыслями. — Взрыв моей машины, потом убийство Виктора, и в конце концов сегодняшняя вылазка.

Ты думаешь, что это все я начал?!

Глаза брата взорвались опасным огнем, что означало высшую степень его агрессивного настроя. Он не будет врать… или же я перестала понимать его с полувзгляда?

Да, — дерзко ответила я.

Блин, вот дерьмо, — он с прискорбием покачал головой. — Я — не ты, сестренка. Может, я и конченый ублюдок, но первым нападать не буду.

Постой, ты хочешь сказать, что не взрывал мою машину? И твои парни не убивали моих?!

Я вообще не хочу с тобой говорить, — огни в глазах потухли, теперь на меня вновь смотрели пустые зрачки.

Ты ворвался на мою территорию со своими головорезами, уложил моих мальчиков и теперь говоришь, что не пытаешься напасть?!

Блин, надеюсь, что ты меня правильно поняла, — сказал он вместо ответа и… направился к двери.

Черт! Как это понимать?! Что вообще происходит? И почему, черт побери все на свете, он уходит, не закончив разговора?!

Ден пинком распахнул дверь, и над его головой я увидела озадаченную и помятую физиономию Ленчика. Не глядя, Ден легонько заехал моему телохранителю куда-то в живот, от чего мой бугай согнулся пополам, и спокойно прошел мимо. Опомнившись, я сорвалась с места, добежала до дверного проема, но остановилась… Все, что я могла, это проводить взглядом брата и нескольких его людей. Они уходили, как будто до этого находились в гостях, а не на вражеской территории, и это злило моих.

Кстати, о моих. Помимо согнувшегося Ленчика тут находились Толян с красочным фонарем под глазом и рваной рубашке, Вадик, зажимающий кровавую рану на руке, и прибывший вместе с доверенным Павел, тоже потрепанный. Несмотря на то, что отморозки были намерены убивать, мои мальчики, судя по всему, смогли дать им отпор. Это радует. При разговоре с Денисом я боялась, что больше уже никогда не увижу этих людей живыми, теперь же я очень рада, что ошиблась.

Брат не стал расправляться с моими людьми, хотя именно этого от него следовало ждать. Он прошел мимо них незамеченным и сразу направился ко мне. Черт, это так на него не похоже… Обычно после его «визитов» в «гостеприимных» или не очень домах остается куча трупов, здесь же только раненые.