Я твоё отражение

О том, чтобы перетащить бессознательное тело подальше отсюда, и речи быть не могло — сил на это уж точно бы не хватило. Я пробежался вдоль забора и, оказавшись на территории смежного дома, фасад которого выходил на соседнюю улицу, понял, что первую часть побега можно с натяжкой назвать удачной. Теперь предстояло решить, куда мне податься — домой нельзя, к пацанам… Да ведь нет их больше! В «официальную» резиденцию Опоссума мне тоже отныне путь закрыт, так как, скорее всего, там уже полно отморозков Мастера, возможно, во главе с ним самим.

Я остался один, раненый, теряющий последние силы, опустошенный внутренне. Единственный человек, на которого я мог положиться, моя сестра предала меня, предпочла передать все козыри своему будущему мужу, тем самым собственноручно подписала мне смертный приговор.

Верю?

Слишком много всего происходило в это время между мной и Леркой, поэтому… скорее, да, чем нет. К тому же, зачем бы Андрюше мне врать? По его замыслу я должен был сдохнуть, поэтому никакой выгоды этот кусок дерьма для себя в любом случае не извлек. Болтал впустую? Не знаю, с него, пожалуй, станется, однако перед смертью говорят правду.

Но все же я должен убедиться сам. Я могу появиться на пороге Андрюшиной квартиры, наглости хватит, но вот благоразумие бунтует. Позвонить сестре и назначить встречу? Думаю, это действительно выход. Если она явится одна, то я смогу ей верить, и все будет, как раньше. Если же вместе с ней притащатся люди Мастера…

***

— Алло, — на том конце провода четко был слышен ее голос. Не знаю, с какой стати, но неожиданно для самого себя почувствовал, как в глазах защипало, а дышать стало труднее. — Говорите, вас не слышно. Андрей, это ты? Как все прошло, Андрей?

Черт! Значит, все-таки этот недоносок говорил правду, и сестрица меня сдала. Даже не видя ее понимаю, как она волнуется. Тревожится за своего упыря. По моему лицу стекает пот, вызванный сильнейшим внутренним напряжением. Я крепче перехватил трубку обеими руками.

— Привет, сестренка…

Денис? — ее интонация изменилась, в голосе слышались нотки настороженности и… страха. Должно быть, Андрюша забыл сообщить любимой, что ее недоносок-брат сумел выжить и теперь представляет собой скрытую, но до ужаса реальную угрозу.

— У тебя есть еще братья? — хрипло выдал я, намеренно избрав такую интонацию. В хрипотце легче всего скрыть свои эмоции.

— Денис, ты где? — быстро поинтересовалась Лерка,

Последний шанс на то, чтобы вернуть в свою жизнь эту девушку, и я, несмотря на грозящую опасность, не собирался его упускать. Черт возьми, я почти наверняка пожалею об этом, но…

Володарского, седьмой дом. Будет не заперто, — вполголоса сообщил я. — Я жду тебя в любое время дня и ночи. Как только сможешь, приходи. Одна. Без своего ушлепка.

— Денис, он сможет тебе помочь, — взволнованно, захлебываясь забормотала Лерка. — Я с ним говорила, он обещал, что не тронет тебя, а…

— Пусть лучше побеспокоится о себе, потому что при следующей встрече я вырежу ему кишки без наркоза. Без обид, сестренка.

— Подожди, Денис, почему ты не хочешь просто его выслушать?..

— Выслушал уже, как же! После этого едва жив остался, до сих пор никак оправиться от ранений не могу. И тебе об этом наверняка известно, Лерочка…

— Я буду ждать, — бросил отрывисто, после чего быстро зажал ладонью рычаг и, с силой швырнув запиликавшую трубку на пол, закрыл лицо ладонями, будто отгораживаясь от всего меня окружающего.

Ни одна слеза не скатилась по моему лицу, но внутри бушевал такой огонь, что просто нельзя передать словами. Последний раз я плакал в детском доме, еще в первые дни своего пребывания в этом кошмаре, когда каждый считал своим священным долгом пнуть хилого, не способного дать сдачи пацаненка. Тогда я плакал не от унижения и обиды, как многие могли подумать, а от тяжелого осознания того гребаного факта, что меня предали родители, те, кто когда-то дали мне жизнь и радовались — действительно радовались! — моему появлению на этот свет. Я не мог ожидать от них ничего подобного, никогда, ни при каких обстоятельствах, но… тем сильнее оказался шок.

Сейчас я как будто вернулся в шкуру брошенного мальчугана, только теперь меня предали не родители, а любимая сестра.

Бл*ть! Кто может мне ответить, почему — почему?! — родные и любимые люди всегда бьют так изысканно, без малейшей жалости, бьют больно и сразу наповал? Почему?

Может быть, это я неправильный? Может, это со мной что-то не так, и в современном мире так и положено — в самый трудный момент предавать близких?

Все решится, когда в домик на Володарского явятся гости. Или всего одна, но самая желанная гостья. Если Лера придет одна, то я буду самым счастливым человеком на земле несмотря на то, что за спиной все время ощущаю горячее дыхание своей вечной неприятной спутницы — Смерти. Если вместо Лерки припрутся бойцы Мастера во главе с Андрюшей… Я предпочту добровольно сдаться паршивой костлявой девке, потому что скорее умру, чем смогу примириться с предательством еще раз…

***