Я твоё отражение

Этот бой, точнее, жалкая попытка, повалилась с треском, и девушка не могла не признать этого. Осторожно, держа оружие наготове, она направилась к Дену. Когда она была за спиной головореза, произошло то, из-за чего, по-видимому, и уважали братки этого страшного человека — очень ловко, необъяснимо, быстро, он оказался рядом и заломил тонкие руки девушки за спину. Но все же прежде чем он это сделал, новоявленная пленница, застигнутая врасплох, успела нажать на курок и выстрелить. Это произошло рефлекторно, от испуга — по-видимому, включились защитные датчики, но Дену этого объяснить было, конечно, невозможно. Он довольно сильно ударил девчонку по голове, так, что она отлетела на пол, и в ярости проследил траекторию полета пули. Дыра от выстрела виднелась в стене в нескольких миллиметрах от одного из бойцов… Сообразив это, Ден матерно выругался, хотя у него все эти тирады давно стали средством выражения мыслей. Он не «ругался» — он «разговаривал»… Но не в этом суть.

Он подошел к пытающейся подняться девушке и грубо пнул ее под ребра носком тяжелого ботинка.

— Сука, ты ведь могла его пристрелить! Ты хоть что-нибудь осознаешь этим своим крохотным мозгом?! Ты едва не грохнула моего пацана…

После этого свет в голове девушки, который и так работал «с перебоями», помутился, а вскоре и вовсе вырубился окончательно.

А Ден, занесший было кулак для следующего удара, вдруг замер; рука парня резко повисла в воздухе. Шапка с головы девчонки слетела, и теперь все присутствующие ясно видели, что лежащее у стены худенькое тельце принадлежит длинноволосой блондинке…

Глава 3

Лера

— Тебе хорошо говорить! А что, если он придет за девчонкой?!

— Я как раз возвращалась в свою комнату, путь к которой лежал мимо помещения для воспитателей, когда услышала эту фразу. Истеричный голос принадлежал Тамаре Андреевне; кажется, что-то всерьез ее взволновало. Не знаю, почему, но я почувствовала смутное беспокойство и, робко оглядевшись, но не приметив никого поблизости, осторожно приложилась ухом к двери.

— Тамар, он по любому за ней придет, и ты сама это знаешь! — усталый мужской голос, кажется, кто-то из заместителей директора…

— Этот мальчишка — убийца, вот что я знаю абсолютно точно! И еще я знаю, что уж точно не хочу столкнуться с ним где-нибудь в подворотне.

— Тамара, возьми себя в руки! Он — подросток, понимаешь?

— Он в первую очередь неуравновешенный убийца, а уж потом — «подросток»! Ты что, забыл, как жестоко он расправился со своим опекуном?!

— Никто не знает точно, что там произошло!

— Послушай меня, я совершенно уверена в том, что он придет за Леркой. Я видела, как они тогда общались, видела, как он на нее смотрел. Он по-настоящему привязан к девчонке, я знаю это!

— Прекрати истерику, пожалуйста…

— Не могу. У меня есть своя семья, и я как представлю, что мальчишка подходит близко к моей дочери или сыну…

— Да с чего ему вообще интересоваться твой семьей?!

— С того, что я — единственная ниточка, которая приведет его к малявке. Он не идиот и знает, что я смогу устроить им встречу или помочь Лерке сбежать. Только ничего из этого я делать не собираюсь!!!

— И не нужно, я уверен, ты просто преувеличиваешь. Да, он, судя по всему, убил своего опекуна и сбежал; да, его признали опасным подростком… Но, повторюсь, никто не знает, что случилось в той квартире, а потому опасности, как таковой, нет.

— Его нужно поймать как можно быстрее и засадить в колонию для несовершеннолетних, — пробормотала Тамара Андреевна. — Иначе этот малолетний преступник наворотит дел…

— Этим занимаются специалисты. Наше дело следить за малявками, а не гоняться за беглыми подростками.

— Паша, пожалуйста, дай мне другую группу детей, любую, только не эту!

— Прекрати, Тамара! Сама понимаешь, что я не могу этого сделать, к тому же… Я более чем уверен, что ты ему не нужна, ни ты, ни твои дети. Он сам — ребенок!

— А что, если он попытается связаться с сестрой? Может, стоит поговорить с пигалицей, пригрозить ей, или еще что?..

— Мы над этим подумаем…

Я услышала шаги и, перепугавшись, что кто-нибудь может застать меня за подслушиванием, поспешно отошла от двери и направилась в комнату.

— Я уже очень давно ничего не слышала о Денисе, все, что мне оставалось — это бессмысленно гадать о том, где он и что с ним происходит. И вот теперь из случайно подслушанного разговора воспитателей я узнала страшную правду. Оказывается, мой брат убил своего опекуна… Как такое вообще возможно?! Кому, как не мне знать, что Денька и мухи не обидит? Он вообще очень добрый, и насилие приемлет лишь в одном случае — по телевизору. Он с удовольствием смотрит боевики и, затаив дыхание, следит за супергероями, ловко раскидывающими врагов по сторонам. В глубине души он мечтает когда-нибудь быть на них похожим; очень хочет стать сильным для того, чтобы защищать слабых. Но пока что он сам просто маленький слабый мальчишка, ну какой из него вообще может быть убийца?!

Так что — эти взрослые люди все врут?