Я – твоя собственность

Что мы вообще здесь забыли? Я уже хотела задать этот вопрос темному, но снова подали карету и мы отправились дальше. На этот раз карета ехала долго, хороший час, а то и больше. Пересекла город, потом пригород с маленькими домишками, и покатилась посреди лесов и полей, пока не уперлась в массивные ворота высокого каменного забор. Я запрокинула голову и охнула. Такой при всем желании не перелезешь.

Небольшое оконце в воротах откинулось, с той стороны сквозь густую решетку кто-то смотрел.

Похоже, увиденное его вполне удовлетворило, потому что створки со скрежетом распахнулись, и карета медленно въехала внутрь, шурша колесами по дорожке из мелких ракушек. По обе стороны дорожки тянулся невысокий кованый забор: справа за ним шумел сад, а слева… Слева  сквозь забор было видно площадку, на которой юные девушки, одетые с той же строгостью, что и я сейчас, играли в мяч. Я издали заметила рыжие кудряшки, к которым явно была приложена масса усилий, чтобы привести их в порядок. Но непослушные пряди все равно выбивались из прически.

Риаса? Я не могла поверить своим глазам. Обернулась к темному и спросила:

– Это пансионат, в который вы отправили мою сестру?

Он не ответил. Зачем говорить об очевидных вещах.

Я нетерпеливо заерзала, мечтая выпрыгнуть на ходу, просочиться сквозь прутья,  броситься в толпу девчонок,  растолкать всех и вытащить ту, по которой я невероятно соскучилась.

Только предостерегающий взгляд темного удержал меня от подобного сумасбродства. Выбравшись, наконец, из кареты, мы чинно поднялись по ступенькам  и вошли в большое светлое здание, где нас встретила строгая чопорная дама. В ней все было строго: черное платье, туго застегнутое под горлом,  безжалостно стянутые в пучок на затылке волосы, лицо без малейших признаков косметики, поджатые в линию губы и очки в толстой черной оправе, за которыми прятались цепкие глаза. Не дама, а просто дракон в юбке. При виде нее хотелось скромно потупиться и сделать реверанс, хоть я и не знаю, как он делается. Не удивлюсь, если она сейчас откроет рот и выставит нас вон.

– Господин Лаорр, – открыла рот дама. Голос у нее оказался неожиданно мягкий и бархатный, и выставлять нас она, по-видимому, не собиралась… – Наш пансионат весьма признателен вам за щедрое пожертвование…

– Надеюсь, это останется в тайне, – хмуро проговорил Лаорр, едва кивнув в ответ. – Не думаю, что сплетни о том, что девочке покровительствует темный, улучшат ее жизнь здесь.

– Никаких сплетен, – с достоинством ответила дама и выпрямилась. Бархатные нотки исчезли из голоса, и вместо них зазвенела сталь. – Я лично слежу за тем, чтобы пребывание всех воспитанниц, в том числе и Риасы, в нашем пансионате не омрачалось конфликтами.

– Эта леди, – темный указал на меня, – хотела бы встретиться с девушкой. Вы не могли бы ее пригласить?

Дама немного подумала, поблескивая стеклами очков.

– Вообще-то это против правил. В первый год пребывания воспитанниц в нашем пансионате все посещения запрещены, – наконец сказала она, помолчала и добавила: – Но Риаса скучает, и я думаю, можно сделать небольшое исключение. Но только для леди. А вы подождете здесь, – она жестом указала Лаорру на диван, и он безропотно сел. Потом дама обернулась ко мне: – Следуйте за  мной. Я провожу вас в  комнату для встреч с родственниками…

Я шла за дамой и думала, что за Риасу теперь можно быть спокойной. Этот дракон в юбке к ней и близко никого не подпустит.

***

Комната для встреч с родственниками, как отрекомендовала ее дама, оказалась более чем уютной. Кроме мягких диванов, там имелись фарфоровые чашки, чайник с чаем и блюдечки со сладостями.

Риаса появилась на пороге быстро. Сначала словно не поверила своим глазам, а потом бросилась обниматься. Неизбежные в этом случае слезы, торопливые вопросы и такие же торопливые ответы.

Ей здесь очень нравится, учеба – это так и интересно, у нее столько книг – это целое богатство. А больше всего нравятся занятия по естественным наукам. Она очень отстает от других девочек, но быстро наверстывает. И она так рада, что тут оказалась.

Впрочем, ее счастливая улыбка и изрядно округлившиеся за это время щеки, а главное – удивительное равнодушие к сладостям, которое было бы невозможно в нашей прошлой жизни, говорили о ее благополучии куда больше, чем этот путаный рассказ.

Через час на пороге появилась та самая дама, наверняка, настоятельница пансионата и сообщила, что воспитаннице пора приступать к занятиям.

И Риаса, присев в глубоком реверансе, несколько, пожалуй, неуклюжем, покинула комнату.

Во владения Лаорра мы возвращались, храня молчание. О чем думал темный, можно было только догадываться. А я думала о нем. Он спас мою сестру. Действительно спас. Что было бы с Риасой, не вмешайся Лаорр в ее судьбу? Подумать страшно.

В карете было тепло и уютно. Я с комфортом устроилась на мягком, обитом красным бархатом сиденье рядом с темным. Он смотрел в окно. А я смотрела на него.

– Все хорошо? – не поворачивая головы, спросил он.

Я слегка покраснела. Неужели почувствовал, что его разглядывают?

– Да… Спасибо вам. Кажется, у Риасы все в порядке.