Я твой враг

— Ах, так?! Тогда сама забирайся обратно, — хмурится, направляясь к водительской двери.

Ну и придурок!

Обнимаю себя за плечи, стараясь хоть как то согреться. Понимаю, что сама вряд ли заберусь. Окно расположено достаточно высоко, мне и ноги так не поднять. А он, словно ни в чем не бывало, устраивается на водительском и прикрывает глаза. Спать собрался.

Брожу по полянке минут десять. Кажется, будто ветер усиливается с каждой минутой. И мне настолько холодно, что уже зубы стучат друг о друга. Вдруг чувствую, как кто-то хватает меня за плечо. Испуганно озираюсь и тут же выдыхаю в облегчении. Огинский подкрался так тихо, что я его не услышала.

— Пошли, — бурчит, хватая за ладонь. Я настолько замерзла, что уже и не спорю.

Он поднимает меня на руки и помогает забраться обратно. Я тут же закрываю окно, дрожа всем телом.

Когда Демид оказывается в салоне вместе со мной, я отворачиваюсь к окну.

— Ну и чего ты там тусила? Задубела только... – отчитывает меня. Тянется к ключу зажигания, но машина не заводится.

— Капец, наглоталась...

Я все еще не смотрю на него, но чувствую его пристальный взгляд. И когда становится совсем невмоготу, я поворачиваюсь к Деме, желая расставить все точки над «и». Вот только и слова не выходит вымолвить. Смотрю на то, как он стягивает с себя куртку и накидывает ее мне на плечи. В горле перехватывает от такой заботы. Я пытаюсь ее снять, но он не дает.

— Ты ведь замерзнешь.

Демид остается в одной футболке. Но его, похоже, совсем не интересует мое мнение. Огинский смотрит на меня с такой теплотой, что у меня язык не поворачивается поспорить с ним снова.

Он тянется к моим волосам, ухмыляясь.

— Иди сюда, лохматая.

Сняв заколку, убирает с моего лица волосы. Его пальцы такие нежные и аккуратные, а сильные ладони согревают меня теплом. Карие глаза вдруг опускаются на мои губы. И мне вдруг становится так жарко, что хочется все сбросить с себя. Что на него нашло? Неужели все это потому, что я нравлюсь ему?

Пугаюсь собственных мыслей. Нет-нет, это полная ерунда. Да и волшебство момента длится совсем недолго. Ровно до той секунды, пока мой желудок не решает предательски заурчать.

Дема хмурится, опускает взгляд вниз, а после скользит обратно.

— Белкаа-а-а.

А теперь и я смеюсь. Я ведь в баре толком ничего не съела. Когда он заявил, что я буду штурманом, весь аппетит куда делся. Вот и завопил желудок, требуя хоть чего-то от безответственной хозяйки.

Огинский несколько секунд молчит. А потом с деловым видом тянется к карману куртки.

— Вот, держи, — вручает мне батончик сникерса.

— Взял с собой на случай, если снова в обморок решишь грохнуться.

Распаковав сладость, отламываю половину и протягиваю ему.

— Я не голоден, ешь ты, — он достает из кармана телефон и набирает чей-то номер.

Пока Огинский переговаривается с эвакуаторщиками, я уплетаю сладость.

— Черт, еще подождать придется, — хмурится, всматриваясь в лобовое. – Уже темнеет.

Я только сейчас замечаю, что на самом деле, вокруг уже смеркается. Вот тебе и провела выходной. Хотя... если подумать, это лучший выходной за последние недели.

— Поела? — раздается его тихое над головой. — А теперь сюда иди, погрею, — он притягивает меня к себе, принимаясь растирать мои ледяные ладони. Только несмотря на теплые одежды и его горячие руки, я все равно дрожу, и знаю точно, что это не от холода.

Не могу отвести от него глаз. От немного хмурых бровей, от морщинки на высоком лбу. На родинку смотрю, на правой скуле, и понимаю, что больно мне будет из-за него.

— Зачем ты все это делаешь? — слетает шепот с губ. Он поднимает на меня глаза, и я читаю в его карих удивление.

— Твое свидание и внезапное внимание ко мне. Раньше и видеть не хотел, а тут... Мне приятно, просто раздражает, когда я чего-то не понимаю...

Пока я говорю, Демид глаз не сводит с моих губ. Он так внимателен и напряжен, что не по себе. Молчит. А когда его пальцы вдруг касаются моих скул, у меня мурашки бегут.

— Прости, — он говорит это так тихо, что мне даже кажется, будто я ослышалась.

Но когда наши глаза встречаются, я вижу, как ему больно.

— За то, что на тебе злость срывал из-за Миры и вашего отца. Ты не при чем была, а я как дебил себя вел...

Я понимаю, насколько важно для него это признание. Знаю, как сложно было сказать это мне. Мне хочется обнять его, хочется сказать, что я ничуть не обижаюсь и давно все отпустила, понимая его боль. Но я не хочу ставить его в неловкое положение.

— Я запомню этот момент, - улыбаюсь, переводя все на шутку.

А он смотрит на меня так, что сердце выпрыгивает. Вместо ответа, Демид притягивает меня к себе спиной. И мне так тепло и уютно в его руках, что я согласна провести всю ночь в этой машине.

Тишина между нами такая спокойная и теплая. Я кутаюсь в нее также как и в тепло его тела. Не знаю, что будет завтра, но сегодня я разрешаю себе побыть в сказке.

— Ты ведь даже сейчас не уйдешь из клуба, верно? – его горячий шепот ласкает мою кожу.

Молчу в ответ. Знаю, то Демиду не нравится тот факт, что я работаю на Исая. Но ему не изменить этого.

— Упрямая, — в его голосе нет злости. — А если я?