Я твой монстр. Книга 2

Но теперь, когда удовлетворен был голод по мне, а следом и насущный голод остатками остывшего ужина…

– Мне показалось или ты хочешь мне что-то рассказать? – Ироничный, многозначительный, влюбленный, но абсолютно неумолимый взгляд яторийского социопата и усмешка такая, ни разу ни на что не намекающая.

Твою мать!

Я села, прикрываясь даже не покрывалом – его рубашкой, ничего другого тут не было, а до спальни мы так и не добрались. Глянула на Чи – мой монстр всем своим видом выражал, что он весь одно сплошное внимание.

– Сволочь! – высказала я.

– Интересное начало исповеди, нестандартное, я бы даже сказал. Но ты продолжай, я слушаю, – съязвил он, вернувшись к поеданию давно остывшего ужина.

Гад монструозный.

– Что ты знаешь об ИсКинах? – спросила я.

Чи, перестав есть, вопросительно изогнул бровь.

– Пять лет назад, – начала я, – когда я рассказала Сейли, что меня отравили возбуждающим средством, способным повлиять на S-класс, она высказала мысль, что информацию о характеристиках и возможностях S-класса слили. То есть, понимаешь, слухи, разговоры и домыслы – это одно, но то, что в меня влил император Изаму, было рассчитано конкретно на возможности S-класса. Уже после нашей свадьбы, когда мне стало получше, я начала копаться в информационной базе императорского сейра, который ты так любезно для меня взломал.

– Всегда, пожалуйста, – издевательски вставил Чи.

– Чудовище! – Я не про взлом, я так, вообще про всю эту ночь. – Так вот, далеко не сразу, но я нашла у него информацию по S-классу. Всю информацию. Со всеми параметрами, точными характеристиками, навыками, делением по категориям и даже спецификацию. У него был правительственный файл. Один из первых, на тот момент значительно устаревший, но был.

Чи молча влил мне в рот ложку супа, потом еще одну и только после этого милостиво позволил продолжить.

Продолжать, правда, не было желания.

Существовали события, о которых я не хотела рассказывать, то, о чем я никогда никому не рассказывала, даже шеф знал не все. А Чи… впрочем, вероятно, стоило объяснить ему, почему у меня, светловолосой и синеглазой, темноволосые и темноглазые дети. Конечно, можно было бы списать на то, что они пошли в Чи, в принципе они и пошли, оба были его уменьшенными копиями, но…

– Я слушаю, – тихо напомнил Адзауро.

С сомнением посмотрела на него. Мы женаты пять лет, я люблю его больше жизни и с каждым днем, кажется, люблю все сильнее и сильнее… Вот только Чи мне рассказал свою историю еще тогда, в лесу, когда мы шли по устью ручья, а я… я полностью рассказать свою не решалась до сих пор.

– Очень внимательно слушаю, – заверил без тени улыбки Чи.

Мой судорожный вздох и:

– Папа был родом с Антеры, – начала я, – маленькая аграрная планета, в климате которой большая часть населения приобрела характерные черты внешности – низкий рост, смуглую пористую кожу, темные волосы, коренастость. Отец переехал с Антеры на Гаэру, где встретил мою маму, и они поженились. Мама была выше папы на полголовы, ее предки являлись выходцами с Навьентра, и мама полностью соответствовала их расе – она была высокой, светловолосой, с синими глазами. Мои младшие брат и сестра тоже. А я пошла в отца… Мы жили в элитном районе столицы Гаэры – Гатантене. Родители поселились там, потому что бабушка с дедушкой были рядом и могли присматривать за нами, пока папа и мама изо всех сил старались нас обеспечить и почти круглосуточно находились в лавке. У папы был свой овощной магазин. Маленький, но свой. И для семьи, для нашей семьи, жизнь в Гатантене была удобной, радостной и счастливой… для всех, кроме меня. Тяжело ходить в школу, особенно старшую школу, и понимать, что ты самая уродливая среди трех тысяч подростков. Не просто понимать – едва ли не каждый одноклассник считал своим долгом сообщить мне это.

Я замолчала. Говорить дальше становилось все сложнее…

– Хм, представил тебя маленькой, коренастой и темненькой… – задумчиво произнес Адзауро. И, оценивающе оглядев, добавил: – Я б тебя… хм… как бы так помягче…

– Послал? – тихо спросила я.

– Поимел, – коварно-издевательски улыбнулся он. Но затем серьезно добавил: – Кей, в тебе притягивает не внешность. Абсолютно не внешность. И кому, как не призеру по спортивному обольщению, знать об этом?

Возможно…

Чи внимательно посмотрел на меня, отставил тарелку, подхватил и одним движением усадил к себе на колени, обнял и, целуя мои волосы, попросил:

– Рассказывай дальше.

Рассказывать о том, как я рыдала по ночам, почти физически ощущая себя уродом? Ощущение собственного уродства давно ушло. Оно не покинуло меня, когда я встала после всех операций, не оставляло, даже когда я получала золотую медаль на состязаниях по спортивному обольщению, но оно схлынуло напрочь, сметенное волной любви, нежности и ласки моего монстра, оно истаяло от его прикосновений, от его поцелуев, от его желания. Ведь совершенно не важно, как ты выглядишь, если кто-то на этом свете дышит тобой.

Как жаль, что я не понимала этого тогда…