Я – твой должник

– Ну да, – после паузы говорит Саймон. – Но это, конечно, совсем другой продукт. Не хочу показаться невежливым, но если у вас есть вкус, вы, разумеется, заметите разницу с дешевым сортом. Позволите?

Я отмечаю, как ловко он окучивает Грега. Он наливает порцию нашего масла за пять девяносто девять и окунает туда кусочки хлеба. Попробовав, я понимаю, в чем дело. Наше масло на вкус менее насыщенное.

Но надо знать своих покупателей. Понимать их возможности. Я как раз собираюсь втолковать Саймону, что наши клиенты – люди практичные и ни за что на свете не отвалят таких денег за масло, и тут дверь открывается, и заявляется Джейк.

Он впечатляет. Как всегда. У него отцовская твердая челюсть, и блеск в глазах тоже от папы, и он действительно хорошо одет. Стильный агент по недвижимости. Темно-синий пиджак, галстук, лакированные дорогие туфли. Запонки.

И при виде него у меня внутри, как обычно, что-то сжимается, словно надо мной хлопает крыльями стая воронья. Недостойная. Виноватая. Мелкая. Никчемная.

Ничего нового. Большой братец вечно вызывает у меня такие чувства, а как же иначе? Так и должно быть, если я верю, что на первом месте всегда семья. И я преданно следую этому кредо, как бы это ни бывало больно.

И больнее всего то, что Джейк успешен, а я неудачница. Он занялся импортом-экспортом, не получив в поддержку ни пенни. Он нажился на бесшовных трусиках, сбагрив их в магазин уцененных товаров. Это у него сверкающая машина, визитные карточки и деловое администрирование (ну, почти).

А я взяла заем у мамы («наше наследство», как выражается Джейк), попыталась заниматься кейтерингом и с треском провалилась. И до сих пор не вернула денег.

Меня не назовешь паршивой овцой. Это было бы гламурно и интригующе, но я просто тупая овца, которая до сих пор держит под кроватью зеленые фартуки с логотипом «Еда от Фарр» (все остальное я распродала, только от этих никак не избавлюсь). Оказываясь рядом с Джейком, я чувствую себя еще более глупой и тормознутой. Без шуток. Рта при нем не смею раскрыть, а если рискну, то заикаюсь.

У меня есть свои мнения, идеи. Действительно. Когда я сама – или с мамой – руковожу магазином, то могу отдавать указания. Я способна заявить о себе. Но при Джейке, а иногда и при Николь, я дважды подумаю, прежде чем открыть рот. Потому что в воздухе повиснет невысказанное: «Тебе откуда знать? Ты все дела провалила».

Единственный человек, кто держится так, словно ничего не случилось и я все еще что-то значу, – это мама. Не знаю, как бы я выдержала, если бы не она.

– Ребята! – приветствует Джейк своих гостей. – Вы уже здесь! Чао!

«Чао». Вот как он с ними общается. Мы воспитывались в одной семье, но мне в голову не придет загнуть такое.

– Джейк! – Клайв хлопает его по спине. – Дружище!

– И это ты называешь Ноттинг-Хиллом? – смеется Саймон, пожимая ему руку. – Это же хренов Эктон!

– Это лишь начало новой империи, – широко ухмыляется Джейк.

Он бросает в мою сторону быстрый взгляд, в котором явственно читается: «Надеюсь, ты меня не подставила».

Я отвечаю ему взглядом: «Что за «Ноттинг-Хилл: семейные деликатесы» такие?» Но теперь он меня в упор не видит.

Джейк частенько игнорирует меня при своих крутых дружках. Может, опасается, что я поймаю его на вранье. Я этого никогда не делаю: семья на первом месте! – но всегда подмечаю, когда он передергивает. Рассказывает, например, про свою «школу грамоты» – на самом деле это был компьютер. Или упоминает «уголок на природе». Понятия не имею, о чем он – наверное, о нужнике в мамином саду.

– Так вот они, эти знаменитые масла! – восклицает Джейк. – Фантастико!

– Видел бы ты плантации! – с энтузиазмом подхватывает Саймон. – Закачаешься!

– Охотно бы взглянул, – с издевкой говорит Джейк. – Обожаю эти края.

Не припомню, чтобы Джейк хоть когда-нибудь бывал в Италии, но говорить об этом явно не стоит.

– Ты в курсе, что бутылка стоит девяносто пять фунтов? – подвожу я разговор к делу. – Вряд ли наши клиенты могут позволить себе такое.

Он раздраженно морщится, и я понимаю причину. Наши реальные, экономные покупатели Джейка не волнуют. Ему подавай выдуманных клиентов-миллионеров.

– Но если вы намерены расширяться, то вот что вам нужно. – Клайв похлопывает по бутылке. – Вкус феноменальный, ведь Фикси подтвердит?

– Вкус отменный, – говорю я. – Изысканный. Просто я… вы понимаете. Примут ли это наши покупатели?

Конечно, голос у меня срывается. Я задаю вопросы вместо того, чтобы констатировать факты. Так на меня действует присутствие Джейка. И я себя ненавижу за это: кажется, будто я в себе не уверена. А я уверена!

– Научатся принимать, – обрывает меня Джейк. – Будем проводить дегустации, всякие такие штуки…

Он поворачивается к Клайву и Саймону.

– Мы обязательно сделаем заказ, парни, вопрос только на сколько.

Меня охватывает паника. Мы не можем вот так с места в карьер делать заказы, особенно когда мамы рядом нет!

– Джейк, может, сначала обсудим? – отваживаюсь я.

– Нечего обсуждать, – огрызается он, и на лице у него написано: «Заткнись!»

О господи! Пускай воронье хлопает меня крыльями по лицу, надо держаться. Ради мамы.