Я твой Ад (СИ)

Те, кто знали меня хорошо…

А кто меня знал? Брат, которому до меня не было дела? Или родители, которые мечтали поскорее избавиться от дочери, выдав замуж за какого-то богатого урода? Или, может, друзья брата так уж вглядывались в мои глаза?

Зажмуриваюсь. Нет. Один из них точно смотрел. Ренат. Он единственный, кто действительно был добр ко мне. И это он помог мне четыре года назад сбежать из города. Устроил пожар, инсценировал мою смерть, сел в тюрьму…

Боже, сколько жизней я разрушила?

Тихо поскуливая, запираюсь в кабинете. Вторая стадия моих каждодневных страданий. После оплакивания прежнего лица я начинаю оплакивать свою никчёмную жизнь.

В то далёкое время, когда мой спаситель Ренат с трепетом смотрел на меня, я видела лишь Колесникова. Он был моим первым. А в сердце так и остался единственным. Я любила его. Всей душой, сердцем, телом. Но обстоятельства не позволяли нам быть вместе. Тогда он придумал хитроумный план — обчистить дом и использовать награбленное, чтобы вместе уехать, сбежать. Куда угодно, куда бы ни пожелали…

Когда начался пожар, всех охватила паника. Ренат выволок меня за ворота и приказал бежать. И я убежала. Просто сбежала с совершенно пустыми руками туда, где должна была встретиться с Яном. Ведь у нас с ним имелся план Б на случай, если что-то пойдёт не так. Но Ян не пришёл…

И как бы мне ни хотелось верить, что он меня любил, я всё меньше и меньше в это верила.

Позже нашла в кармане своей ветровки подарок от Рената — пластиковую карту с приличным количеством денег и записку с пин-кодом. Ренат подложил мне всё это в день пожара. Денег хватило на три года. Ровно столько я протянула вдали от дома, ведя свою новую никчёмную жизнь. А когда вернулась, узнала, что Ян погиб в тот день в этом доме.

Глаза наполняются влагой, слёзы бегут по щекам, но я быстро смахиваю их. Нельзя плакать. Мой жених этого не любит…

Оплакивать Яна спустя три года стало тяжёлым испытанием. Ведь я всё это время считала, что он где-то веселится и тратит награбленное. И мне было плохо даже от собственных мыслей. Увы, я не верила, что он действительно меня любил. Почему Ян должен был любить, если никто меня не любил?

Три года скитаний не пошли мне на пользу. Я ничего не умела. Так как росла в роскоши, у меня не было нужды учиться элементарным вещам. Вдали от дома за эти годы тоже не смогла ничему научиться. Превратилась в тень Вики Соколовой…

А сейчас даже ею не являюсь. Новое лицо. Новый паспорт. Новая фамилия. Чтобы оставить своё имя, мне пришлось воевать с Соболевым, но он всё-таки сдался. Взамен, словно издеваясь, придумал мне фамилию, и я стала Викой Ромашкиной, чёрт бы его побрал. Но недавно вышла замуж и теперь я Виктория Куприна. Всё лучше, чем Ромашкина…

Выйдя из кабинета, тут же ловлю на себе взволнованный взгляд Руслана.

— Ты плакала?

Он сразу замечает красноту под глазами и, приблизившись, невесомо касается моих щёк ладонями. Всматривается так, будто проверяет, не испортила ли я гениальное творение искусства. Ведь именно он тот гений, который сделал мне новое лицо.

Руслан — мой пластический хирург. Он начал ухаживать за мной ещё до операции. Сначала у меня были сомнения на его счёт. Сорок один год, не женат, и никогда не был женат. Детей тоже не имеется. Всё ли в порядке у этого мужчины? Но его ухаживания были весьма настойчивыми, и я под давлением брата и его друзей, которые всегда считали меня бесполезной, решила согласиться на отношения с богатым и умным мужчиной, к тому же, врачом.

Наша свадьба состоялась совсем недавно. Красивая церемония, красивое платье и безучастные лица собравшихся…

Я, как могу, изображаю счастье на своём лице, но в действительности не чувствую его. На самом деле мне просто всё равно, с кем быть. Уверена, что в моей жизни больше никогда не будет настоящей любви…

— Почему ты плакала? — допытывается Руслан, удерживая моё лицо в ладонях.

— В твоём кабинете пора наводить чистоту. Видимо, у меня аллергия на книжную пыль, — отвечаю спокойно, аккуратно отстраняясь. — Всё в полном порядке.

Жгучий взгляд его карих глаз всё ещё недоверчивый.

— Ты не должна портить мои труды, Вик. Это лицо… Оно слишком ценно.

«Так давай поставим его в рамку и будем любоваться!» — хочется съязвить мне, но я молча киваю. Не стоит обращать внимания на его странности. Мы все неидеальны. Миллионы людей живут без любви, но при этом счастливы. А ещё многие живут, имея любовь, но несчастны. Тогда что лучше?!

— Я пойду нанесу крем, — отступаю по коридору. — А потом поеду на работу, если ты не против.

— Работу, — хмыкает Руслан. — Когда тебе надоест играться, Вик?

— Не знаю. Может, никогда, — с фальшивой улыбкой на губах пожимаю плечами. — Или уже завтра!

Развернувшись, практически убегаю в спальню. С остервенением растираю по лицу какую-то увлажняющую дрянь, которую принёс Руслан.

Не плакать… Чёрт, не плакать!

Одно дело, когда мужчина проявляет к тебе особое внимание, готовый бросить весь мир к твоим ногам. И совсем другое, когда ты становишься его женой, и этот самый мир у твоих ног оказывается прогнившим насквозь.